— Само собой.
— Серьезно? Потому что с тех пор, как ты начал заниматься делом… этой девушки, ты словно обитаешь в другой галактике.
— Для тебя у меня всегда будет время.
Тишина. Потом:
— Знаешь, я не пойду ужинать с этой компанией. Они, я имею в виду Элвиса и его прихлебателей, слишком серьезно к себе относятся. И, как в летнем лагере, всё делают вместе. Но я не часть их большой семьи, мне не обязательно принимать в этом участие.
— Конечно. В любом случае делай то, что считаешь нужным.
— И оставить тебя одного? Я знаю, тебе иногда требуется одиночество, но, по-моему, в последнее время особенно часто. Мы оба пустили наши отношения на самотек.
— Это моя вина, ты вела себя замечательно.
— Отлично. Теперь ты скрыто осуждаешь меня при помощи небольшой похвалы.
— Перестань, Робин…
— Извини, я просто… чувствую, будто меня заменили на что-то. Или на кого-то.
— Заканчивай и приезжай домой. Будем притворяться нормальными людьми и планировать отпуск. Куда поедем?
— Куда угодно, только бы подальше отсюда. Ведь ничего серьезного не произошло, и мы можем позволить себе немного расслабиться?
— Разумеется.
Я долго сидел после звонка Робин — пока звук ее голоса, тон и содержание разговора полностью не отзвучали у меня в голове. Затем вынул из бумажника листок бумаги. Девять пятнадцать вечера. За окнами кабинета было темно, и я представлял себе черный океан; лица детей, барахтающихся среди волн и акул, которые кружат в ожидании добычи; бесконечный скорбный крик матери.
Шерил Дьюк ответила после пятого гудка.
— Привет.
— Надо же, ты позвонил.
— У тебя в голосе удивление.
— Ну… никогда ведь не угадаешь.
— Сильно сомневаюсь, чтобы тобой часто пренебрегали.
— Нет, — сказала она весело. — Не часто.
— Я тут подумал, может, сходим куда-нибудь вместе?
— Правда? Куда, например?
— Сейчас немного поздно для ужина, и все же, если ты еще не ела, мы решим этот вопрос. Или как насчет просто выпить чего-нибудь?
— Я уже поела. — Хихиканье в трубке. — Так ты размышлял о еде и выпивке?
— Для начала.
«На самом деле я размышлял о том, что твоих детей могут убить. О способе, как предупредить тебя».
— Что ж, нужно когда-то начинать. Где и когда?
— Я свободен.
— И придерживаешься свободных нравов?
— Хотелось бы так думать.
— Уверена, так и есть на самом деле… Хм, я только-только уложила детей… Давай через полчаса.
— Где?
Она снова захихикала.
— Даже так? Тебя, случайно, не Джон-сразу-на-все-согласен зовут?
— Только когда я лично заинтересован.
— Не сомневаюсь. Как насчет обычного разговора, без выпивки?
— Хорошо.
— Повторяю, всего лишь разговора. По крайней мере сейчас.
— Разумеется.
— Мистер Соглашайка.
— Стараюсь.
— Старайся, и у тебя все получится… Я не могу уйти далеко, из-за детей.
— На том же самом месте, на ярмарке?
— Нет, там слишком многолюдно. Жди меня на пляже, недалеко от пирса Райской бухты. Где раньше был «Песчаный доллар» и где ты брал свой каяк. Там тихо, мило и уединенно. Иногда я езжу туда посмотреть на океан.
— Там шлагбаум у сторожевой будки.
— Оставь машину на обочине, а дальше пройди пешком. Увидишь мой «экспедишн» и будешь знать, что я уже на месте. Если же нет, значит, у меня не вышло: дети проснулись или еще что. Но я постараюсь.
— Отлично, жду с нетерпением.
— Я тоже, Алекс.
* * *
Вечером шоссе было свободным, и я свернул на дорогу к Райской бухте уже в 9.55. Двигался медленно, стараясь разглядеть автомобиль Шерил. Когда я подъехал к шлагбауму, внедорожника видно не было. Я свернул с дороги влево, остановился и посидел немного, стараясь представить, как я буду превращать то, что она считала свиданием, в самый жуткий разговор в ее жизни.
Свидание. Я надеялся вернуться домой до приезда Робин. Если не получится, скажу, что катался на машине.
Я оставался в «севилье» еще некоторое время и так и не придумал никакого сценария. Интересно, приедет ли Шерил, и если нет, не стоит ли действительно бросить все это к черту и уехать с Робин, хоть какое-то время побыть нормальным человеком.
Я вышел из машины и добрался до стройплощадки, используя слабый месяц в качестве компаса. Дошел до пляжа, маневрируя между гвоздями, досками, дранкой и фанерой.