«Мне всегда было любопытно, но это не приходило мне в голову».
«Нет?» — сказала она. «Некоторые люди думают, что я довольно мужеподобная».
Я ничего не сказал.
«Кроме того, учитывая, что Ричард — доктор Сильверман — был тем, кто направил меня к врачу, и как люди делают поспешные выводы, я могу понять, почему вы думаете, что я гей».
«Я усердно работаю над тем, чтобы не делать поспешных выводов».
«Меня бы это не волновало, если бы я был геем, но я не гей. Меня не интересует ничьё что-либо ниже пояса. Если вам нужен ярлык, как насчёт асексуала?
По-твоему, это сводит меня с ума?
"Неа."
Еще одна частичная улыбка. «Ты, наверное, так говоришь, потому что хочешь развить как там это называется взаимопонимание».
Я сказал: «Тебя не интересует секс. Это твое право. Пока я не слышал ничего безумного».
«Общество считает это странным».
«Тогда мы не пустим Общество в офис».
Она улыбнулась. «Двигаемся дальше: моя сестра — Лидия, она называлась Лидди — не могла удержать свои штаны на себе. Может, Бог сыграл злую шутку, а? Две девушки делят одно половое влечение?»
«Ее в понедельник, твоего во вторник, но она стала жадной?»
Она рассмеялась. «Чувство юмора важно в вашем бизнесе».
«И твое дело тоже».
«Вы много знаете о моей работе?»
«Доктор Сильверман сказал мне, что вы лучшая медсестра, с которой ему когда-либо приходилось работать».
«Мужчина преувеличивает», — сказала она, но глаза ее сверкнули. «Ладно, может быть, просто
небольшое преувеличение, потому что навскидку я не могу вспомнить никого лучше. Вчера вечером у нас был парень, садовник, который изуродовал обе руки газонокосилкой. Слишком много сочувствия, и вы все время находитесь в депрессии... говоря о плохом, с моей сестрой много чего случилось, но ничего такого, чего бы она не заслужила. Она погибла на заднем сиденье Harley по дороге на большую байк-встречу в Южной Дакоте. Шлема нет, то же самое касается и гениального вождения. Он неправильно повернул, и они вылетели с дороги.
«Мне жаль это слышать».
Она прищурилась. «Я немного поплакала, но — и это прозвучит холодно — то, как Лидди жила, было чудом, что это не случилось раньше. В любом случае, суть всего этого в том, чтобы объяснить, как у меня появилась Таня. Она биологически Лидди, но однажды, когда ей было три года, Лидди решила, что больше не хочет ее, и бросила ее на моем пороге. Буквально среди ночи я слышу звонок в дверь, выхожу, нахожу Таню, сжимающую в руках мягкую игрушку, какой-то сувенир в виде косатки, который она купила на Аляске. Лидди припаркована в Hot Wheels у обочины, и когда я подхожу поговорить с ней, машина срывается с места. Это было четыре года назад, и я больше ничего о ней не слышала, даже извещение о смерти получила только через год после аварии, потому что у Лидди было поддельное удостоверение личности, дорожным копам потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, кто она такая».
«Как отреагировала Таня?»
«Она плакала несколько дней, потом перестала. Время от времени она спрашивала о Лидди, но ничего хронического. Я всегда отвечал, что мама любила ее, оставила ее со мной, потому что я мог лучше заботиться о ней. Я купил книгу о том, как объяснить детям смерть, использовал те части, которые имели смысл, и отбросил те, которые не имели. В целом Таня, казалось, восприняла это довольно хорошо. Задавала правильные вопросы. Потом она занялась своими делами. Я продолжал говорить ей, что мама любит ее, всегда будет любить ее. После того, как я, возможно, уже в миллиард раз это сказал, Таня посмотрела на меня и сказала: «Ты моя мамочка. Ты любишь меня». На следующий день я начал процесс усыновления». Моргая и отводя взгляд. «Это хоть как-то помогло, пока?»
«Отлично», — сказал я.
«Возможно, вы обнаружите что-то, что я упустил, но она, похоже, действительно справилась с этим нормально. Она умный ребенок, ее учительница опережает класс на полгода. Она ведет себя как взрослая, что вполне объяснимо, учитывая годы, которые она провела, шатаясь с Лидди. Возможно, и мое влияние тоже. Я не ребенок
человек, понятия не имею о них. Поэтому я отношусь к ней так, будто она все понимает».
«Похоже, это работает».
«Так как же я здесь оказалась, а?» Она посмотрела на свои туфли, поставила их вместе. Раздвинула их на фут. «Вы, наверное, заметили, что я немного странная в плане аккуратности. Нужно, чтобы все было именно так, ничего не было не на своих местах, никаких сюрпризов. Может быть, из-за того, что делал со мной мой отец, но кого волнует почему, суть в том, что я такая, и мне это нравится. Организует жизнь, и когда ты занята, поверь мне, это очень помогает».
«Делаем вещи предсказуемыми».