«Втирайте это... ладно, давайте сделаем несколько поездок, посмотрим, где эти люди ночуют».
Мы проехали по Лорел-Каньону в долину, свернули на запад по трассе 134 до съезда на Уайт-Оук, направились на юг, пересекли бульвар Вентура и поднялись на холмы первоклассного Энсино.
Portico Place представлял собой грациозную полосу больших домов, защищенных здоровым кустарником и высокими воротами. Адрес Фила и Конни Сасс соответствовал одному из самых грандиозных сооружений: два возвышающихся этажа вручную выровненного, с черепичной крышей, охристо-штукатурного тосканского возрождения, оттененного тщательно вырезанными финиковыми пальмами и бугенвиллеями цвета бренди, а также предваряемого мощеным двором для автомобилей. За филигранными двойными воротами скрывались белый BMW 3 серии и бронзовый кабриолет Lexus.
Майло сказал: «Мама и брат Фрэнк выбирают 90210, но Фил и Конни точно не трущобы. Довольно неплохо для парня без явного дохода».
Он тихонько свистнул сквозь передние зубы. «Ничто не сравнится с клубом счастливчиков-сперматозоидов».
Мы наблюдали за тем, как ничего не происходит, почти час, прежде чем вернуться в город.
Доктора Фрэнк и Изабель Сасс проживали в доме 90210, но их дом в квартале 500 на Норт-Кэмден-Драйв подошел бы любому пригороду среднего класса.
Одноэтажное ранчо было выкрашено в розовато-бежевый цвет. Скудный передний двор был в основном забетонирован. Перед домом стояла старая Honda.
«Два врача», — сказал он. «Они, вероятно, будут на работе».
За те двадцать минут, что мы там сидели, единственным действием было то, как соседская горничная в униформе выгуливала чихуахуа размером с мышь.
Он сказал: «Какой-то скромный бюджет для двух дерматологов, не так ли? Я думал, что ботокс приносит деньги».
«Может быть, их не волнует материальный мир».
«Замораживание лиц ради развлечения? Если учесть, как идут дела, я поверю во что угодно».
Судя по ее недвижимости, Леона Сасс очень заботилась о материальном мире.
Трехэтажный коричневый кирпичный дом в георгианском стиле напоминал Монтичелло. Если бы у Томаса Джефферсона не кончились деньги. Ширина участка составляла тридцать длин автомобиля, его окружали соответствующие кирпичные стены, увенчанные металлическими конструкциями цвета яри-дигри. Гранитные медальоны, вырезанные в виде цветков камелии
перемежающиеся каждые десять футов. Пятна мха были слишком идеально расположены, чтобы быть случайными. Поверх решетки изящно струился пестрый плющ через медные шипы, петли и навершия. Подрезанный до точной точки, где свет проглядывал, но приватность сохранялась.
Медные пешеходные ворота открывали вид на передний акр. Никакой парковки, только затененные участки на газоне и кирпичная дорожка, образованная соснами, платанами и кедрами. Половина участка простиралась слева от дома, предлагая проблески самшитовых партеров, колонновидных итальянских кипарисов, розариев ярких цветов, решетчатого павильона.
Я проехал по западной стороне участка, где доступ для автомобилей был обеспечен через десятифутовые стальные ворота, установленные почти вровень с улицей. Изящно кружевной китайский вяз простирался справа.
Что-то на дереве поймало солнечный свет и заблестело.
Камера видеонаблюдения, прикрепленная к толстой ветке, почти скрыта листвой.
Мы вернулись вперед, поискали еще одну камеру и заметили ее подмигивающей с самого большого кедра.
Майло сказал: «Если бы маленькая мисс Тара когда-нибудь увидела это, она бы вдохновилась. Хотите поспорить, что старина Маркхэм показал ей это?»
Я сказал: «Как жаль ее».
Его сотовый играл Шуберта. Он включился в режим «hands-off», залаял,
«Стерджис».
Женщина крикнула в ответ громче: «Джерниган!»
«Привет, Док».
Женский смех. «Привет, лейтенант. У меня есть отчет о вскрытии вашей жертвы без лица. В ее организме было немного алкоголя, но ничего, что выводило бы из строя, может быть, один или два напитка. Никаких наркотиков или рецептурных препаратов. Смерть от выстрела, никакого парализатора. Я предполагаю, что пуля вошла раньше дроби, потому что мы получили чистый след через мозг, и если бы ее изначально ранили дробью, это было бы похоже на выстрел в суп. Никаких доказательств сексуального насилия, у нее никогда не было ребенка, но был значительный эндометриоз, который мог быть генетическим или результатом рубцевания из-за ЗППП. Также есть немного фиброзной ткани в ее прямой кишке и вокруг нее, так что в какой-то момент она, вероятно, довольно регулярно занималась анальным сексом. Кроме этого, ее органы были здоровы».