Он ей рассказал.
Она сказала: «Когда вы решили взяться за это дело, вы должны были быть осторожны».
"Я решил?"
«Кто же еще?» — сказал Марц. «Это эпоха современной полиции. Никто никому ничего не навязывает».
«За исключением преступников», — сказал Майло. «О, да, и это тоже не всегда».
«Прекрати шутить, это неуместно», — сказал Марц. «Как бы ты это ни прервал, сегодняшний выход был по твоему желанию. А теперь у нас есть DB».
«Кто был главным подозреваемым в многочисленных убийствах».
«Так вы говорите. Я ожидаю подтверждения и проверки любого факта, которым вы якобы владеете. Понятно?»
«И понял».
Марц сказал: «Я не говорю об обычном уровне увековечения данных.
Подробности."
"Понятно."
Она посмотрела на улицу. «Какая катастрофа. Эрни Арредондо знает о своей дочери?»
«Не от меня», — сказал Майло.
«Вы не подумали сообщить ему?»
«Моей заботой было сохранить место преступления и убедиться, что офицер Арредондо и детектив Богомил в порядке с психологической точки зрения».
Марц повернулся ко мне. «Вы пришли сюда, чтобы удостоверить их психическое здоровье?»
Я сказал: «Я уверен, что Hollywood Pres проделает тщательную работу. Я знаю персонал психологов, если хотите, я могу быть связующим звеном».
«Почему вы здесь, доктор?»
«Со мной консультировались по этому делу».
«Вы... ну, мы все это обсудим, как только будет собран полный набор данных. Тем временем, лейтенант, будет назначена группа офицеров, и вы оба будете с ними полностью сотрудничать».
Майло сказал: «Доктор Делавэр не имел к этому отношения».
«Правда?» — сказал Марц. «Он просто сказал, что он твой консультант — э-э-э, больше никаких споров». Марц посмотрел на темный фургон. «Девять выстрелов? Правда?»
«Он был вооружен и опасен. Нет смысла рисковать».
«О ком-то выжившем».
«Он хотел убить их обоих».
«Так ты говоришь».
«Я тоже так считаю», — сказал Майло. «Для меня она — герой. А ты видишь это по-другому?»
Подбородок Марца еще больше вторгся в его личное пространство. «Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы. Я был на ужине ассоциации адвокатов, мне пришлось уйти как раз перед выступлением мужа».
«Мне очень жаль».
Никакого сарказма в его тоне; подвиг актерства. Марц, во всяком случае, изучала его лицо, надеясь уловить хоть каплю дерзости. Не сумев, она ограничилась уничтожающим взглядом.
Майло спросил: «О чем была речь?»
«Право принудительного отчуждения, Исмаил — специалист по землепользованию — какая разница». Еще один взгляд на место происшествия. «Девять пуль».
«Сколько раз вам приходилось активно стрелять из оружия, мэм?»
Марц моргнула, качнулась на каблуках. «Ни разу. Не то чтобы это тебя волновало, но я рассматриваю это как свидетельство здравого смысла».
«Я уверен, что это так, мэм, но трудно оказаться на месте кого-то другого, если только...»
«Итак», — сказала она, — «когда мы можем надеяться завершить ваше маленькое приключение с мисс Баркер?»
«Мы приближаемся к цели».
«Сколько еще?»
«Надеюсь, через несколько дней».
«Надеюсь», — сказал Марц. «Пустое слово».
Она развернулась, помчалась обратно к своей машине, дала задний ход и умчалась.
Майло ухмыльнулся. Он перестал потеть. Инертная челюсть. Ускоренный пульс на шее исчез.
Я сказал: «Сила фантазии».
"Что это значит?"
«Вы думаете о всевозможных неприятных последствиях для нее, и это активизирует вашу парасимпатическую нервную систему и успокаивает вас».
« Moi? Занимаюсь жестокими, мстительными и кровожадными мыслями?
Прочь эту идею. Он усмехнулся. Приветственный звук.
Когда я сел в «Севилью», он сказал: «Но было бы неплохо, если бы погибло еще несколько человек».
ГЛАВА
41
Майло ожидал ордер к полудню вторника, но день прошел без моего весточки от него. Вероятно, связано с советом по стрельбе.
Когда радиомолчание продлилось до среды, я начал задумываться, не начались ли осложнения. Бюрократия — как нелеченная раковая опухоль: как только она проникает внутрь, она опустошает.
Я искал информацию о стрельбе в Дю Гэлоуэе в СМИ и с удивлением обнаружил лишь короткую заметку на 32 странице в Times о «смерти подозреваемого в совершении тяжкого преступления, имевшего при себе огнестрельное оружие».
Департамент, поднимающий разводной мост. Это ничего не говорит о том, как он будет обращаться с Джен Арредондо, Алисией и Майло.
В среду в девять сорок вечера он наконец позвонил.
«Я уже начал сомневаться».
«Да, это было интересно. Как в агонии. К счастью, как только мы разобрались с этой ерундой, люди, назначенные для оценки, оказались вменяемыми, и связи ребенка не пострадали».