То, что полиция называет «дефектами».
Маклерой Бейн уже позвонил в склеп. Следователь коронера будет здесь в течение получаса, чтобы осмотреть, вынести приговор и опознать.
Официальное удостоверение личности не требовалось. Мы знали, кто это.
Бутылочки с таблетками на ее тумбочке. Борясь с тошнотой, я подобрался достаточно близко, чтобы почитать.
Совсем недавно она называла себя Мартой Ди Энслер.
Врач, выписавший рецепт, был мне знаком. Эдвин Ротсбергер, первоклассный невролог, практикующий в Энсино. Много лет назад Эд прошел ротацию через Western Peds, один из лучших интернов медшколы, где я преподавал.
Он отлично ладил с детьми и, как многие чувствительные стажеры, решил посвятить свою карьеру лечению взрослых.
Я изучил этикетки. Гиосцина гидробромид от избыточного слюнотечения, диазепам от беспокойства, хинина бисульфат от судорог, дантролен от мышечной скованности.
Симптоматическое лечение, ничего не излечивает. Паллиативная стадия нервно-мышечного заболевания.
Я осмотрел остальную часть комнаты. Стопка подгузников для взрослых в углу, частично разобранный подъемник. Коробки с бутилированной водой, бутылки с жидкой диетой.
Каковы бы ни были грехи Дю Галоуэя, он хорошо заботился о женщине, которую любил, и споткнулся, переступив черту, когда пытался скрыть ее грехи.
Я не патологоанатом, но тусклая кожа и глубоко запавшие глаза, напоминающие миниатюрные лунные кратеры, говорили о многом, и я был готов поспорить о причине и характере смерти.
Из-за болезни она была обездвижена и провела четыре беспомощных дня в постели без еды, воды и внимания.
Причина — обезвоживание.
Образно, случайно.
Майло сказал: «Что, черт возьми, я скажу Элли?»
Я сказал: «Ничего».
ГЛАВА
43
Бася Лопатинская героически трудилась, но все равно потребовалось три недели.
«И это», — сообщила она нам, — «рекорд».
За это время Майло навестил Элли и сообщил ей, что дело продвигается хорошо, но ничего определенного сообщить он не может. Пока.
Она не возражала, но позвонила ему два дня спустя, чтобы узнать, изменилось ли что-нибудь, и еще через четыре дня. Ему удалось оттолкнуть ее двусмысленным оптимизмом и просьбой проявить терпение. Она повесила трубку, раздраженно подавая голос. Если бы она в тот момент решила пожаловаться Мартцу, Энди Бауэру или кому-то из политических контактов, все могло бы осложниться.
Она этого не сделала.
Никаких угроз Дейрдре Сигер не осталось, поэтому она могла бы вернуться в свой дом. Но, не ведомая Майло, она осталась в арендованном доме Элли Баркер, и они вдвоем, в сопровождении столь же неинформированной Мел Будро, заполняли свои дни прогулками.
Сады Хантингтон, Дендрарий, Сады Дескансо, трехдневная экскурсия в Сан-Диего, где они посетили парк диких животных и SeaWorld. Затем крюк на обратном пути для ночевки в отеле Диснейленд и дневной абонемент в парк.
VIP-пропуск, деньги Элли, позволяющие им миновать очереди. Дейрдре проявила страсть к Маттерхорну и прокатилась на нем три раза.
Будро: «Боже, меня чуть не стошнило, когда я на нее посмотрел».
На двадцать первый день, в одиннадцать утра, все было на месте, и Майло позвонил Элли.
Она сказала подавленным голосом: «Мы в художественном музее». Она понизила голос: «Специальная выставка современной немецкой живописи. Дейрдре
говорит, что это детсадовский мусор».
Он рассмеялся. «Все мы критики. Когда мы можем встретиться?»
«Встречаемся как в…»
«Решение вашего дела».
«О… можно ли включить Дейрдре?»
«Это не очень хорошая идея».
«Я к ней уже привыкла, и ей некуда идти».
«Мы могли бы поговорить на вокзале», — сказал Майло. «Как вам будет удобно».
«Это действительно так, лейтенант?»
"Это."
«Буду ли я счастлив?»
«Вы узнаете факты».
«Это звучит зловеще».
«Я бы это так не назвал».
«Как бы вы это назвали?»
«Элли, нам лучше сесть и поговорить».
«Правда?» Пауза. «Ладно, давай сделаем это дома. Я скажу Мелу, чтобы она отвезла Дейрдре на обед, а я вернусь на Uber. Если это безопасно».
"Это."
«Так вот оно что » .
—
Мы припарковались перед домом на Керли-Корт, когда помятая белая Celica, которой требовался глушитель, высадила Элли. VIP-билеты для Дейрдре, но не Uber Black для женщины с кредитной картой.
Это соответствовало ее сдержанному подходу к одежде и поведению.
Ничего плохого в этом нет, но мне было интересно, сдерживалась ли она из-за чувства недостойности. Я видела это у пациентов с трудным детством. То, что я называю Вечным Постом.
Иногда они позволяют вам освободить их от этого, иногда нет.