«Она тебе понравилась».
«Ничего неприятного в ней, пока. Главное, что она не выдала никаких признаков, которые я уловил. В том числе, когда она сказала, что не узнала Дороти. Ты уловил что-то, чего я не уловил?»
«Нет. Так что некоторые люди просто хорошо приспосабливаются, даже когда случается дерьмо».
Я улыбнулся. «Большинство людей — такие. Планета продолжает вращаться».
Несколько мгновений спустя он сказал: «А как насчет того, как она отреагировала на наше появление под ложным предлогом? Разве большинство людей не были бы хотя бы немного раздражены? Разве все, что мы только что видели, не могло быть игрой?»
«Как я уже сказал, никаких правил. Но я не готов устанавливать дополнительный налог на приятное».
«Приятное заставляет меня нервничать. Что это говорит обо мне?»
«Хороший парень с трудной работой».
«Ха».
Я сказал: «Может, это твой год славы. Сначала Элли, потом Вэл».
«Замечательно», — сказал он. «Кого я разозлил?»
—
Он ехал, пока не достиг места, которое Дю Галовей предположил как место смерти. Резко остановился, посмотрел на дымку и вернулся на дорогу.
Я сказал: «Одинокое место, в котором можно оказаться».
«Бедная Дотти», — сказал он, переключаясь на передачу. «Вэл не узнала ее, но она не сказала «невозможно». Так что то, что Гэлоуэй понял из «Кэдди», имеет смысл. Красивая женщина спасается от неудачного брака, приезжает в Лос-Анджелес, заводит роман с профессором Скальпелем и вступает в его фан-клуб. Каким бы ни был уровень проницательности его дочери, я не верю в ее образ папочки как отличного парня, который просто коллекционирует женщин, как марки. Для меня это говорит о том, что у Де Барреса не было проблем с деперсонализацией женщин. И мы знаем, к чему это может привести».
«Что-то началось дома и закончилось на дороге».
«Единственное, что приходит на ум, это то, что Стэн Баркер преследовал ее до Лос-Анджелеса, узнал, как она живет, и пришел в ярость. Но тогда почему она оказалась в машине Де Барреса? Если, с другой стороны, Де Баррес был замешан, это имеет смысл. Убить ее в доме, спрятать тело, пока это не станет безопасным, и увезти ее. Или это произошло на дороге: пригласить ее на ночную поездку, остановиться, застрелить ее, пересадить за руль. Отпустить ручной тормоз, поджечь машину, и все. Нет ничего страшного в том, чтобы вернуться домой в темноте. А для такого богатого парня пожертвовать Caddy не было бы большой проблемой».
Я сказал: «Если бы у него была хорошая страховка, то потерь бы не было».
«Вот и все. Дом огромный, Алекс. Множество мест, где можно спрятаться. Может быть, есть подвал с толстыми стенами. Плюс эти надворные постройки. Добавьте сюда всю эту площадь, и у вас будет много укрытий и точек убийств. Если выстрелит оружие вдали от места действия, кто узнает?»
«А если учесть, что женщины приходят и уходят, то невозвращение одной из них не станет проблемой».
«Так ты со мной в этом. Хорошо. Мне не нравится, когда у тебя на лице появляется этот скептический взгляд».
Я спросил: «Когда это случалось в последний раз?»
«Понятия не имею, я подавил это воспоминание».
Он взглянул на свои Timex. «Давайте вернемся и посмотрим, что скажут сыновья Де Барреса о жизни в старые добрые времена».
Он устроился на моей кухне, подкрепившись остатками генуэзской салями, пепперончини, ломтиками помидоров и луком, и все это на кусках закваски, которые он варварски отпилил.
«Чувак, твои объедки лучше, чем еда большинства людей».
Мы с Робином стараемся хорошо питаться, но некоторое время назад мы поняли, что начали покупать продукты специально для него.
Он жевал, пытаясь дозвониться до телефона доктора Энтони Де Барреса. Слушал и качал головой.
« Если я не отвечу, то, скорее всего, я на операции. Если это экстренная ситуация, звоните 911».
Давайте попробуем «Брат Адвокат».
На другом конце провода Уильяма Де Барреса раздался сердечный, мелодичный голос. «Это Билл. Моя сестра сказала, что ты позвонишь».
«Она рассказала тебе, в чем дело?»
«Что-то об исчезновении одной из девушек из папиного гарема много лет назад».
«Ее звали Дороти Свобода».
«Для меня это ничего не значит, лейтенант. Когда этот период жизни отца был в самом разгаре, я учился в Филлипс Эндовер. Это подготовительная школа в Массачусетсе».
«По всей стране».
«Я был идиотом-спортсменом, сэр. Хоккей, лед и поле. Водное поло, футбол, лакросс. Возможностей в Лос-Анджелесе было мало. Кроме того, я не одобрял того, что происходило с папой. До того, как умерла мать Вэла, он был вполне обычным отцом».
Майло спросил: «Мать Вэл, а не твоя?»
«Верно. Арлетт была второй женой папы», — сказал Билл Де Баррес. «Моя мама — и мама моего брата — была Хелен. Она умерла, когда мы были маленькими, и папа вскоре женился на Арлетт и родил Вэл. Никаких этих дел со злой мачехой, Арлетт была к нам добра, стала нашей функциональной мамой.