Как вы думаете, почему это его так низко сбило?
«Сексуальный обман был достаточно ужасен, но, возможно, узнать, что она превзошла его в финансовом отношении, было слишком тяжело».
«Он не только социально некомпетентен, но и не является финансовым гением, каким он себя считал».
Я сказал: «Помимо того, что его обманули, он, вероятно, понял, что если бы он исследовал цену на фиолетовые бриллианты в первую очередь — как он это делает со своими проектами — он бы понял, что что-то не так. У него был выбор: продолжать бушевать или признать, что его обманули, и попытаться двигаться дальше».
«Немного самотерапии».
«Возможно, известие от матери ускорило процесс».
Он рассмеялся. «Единственное место, где я не хочу быть на Рождество, — это Stuffy Manor в Tuxedo Park».
Он съел еще пасты, отодвинул миску. «Говоря об отрицании, я, вероятно, занимаюсь всем этим психологизмом, чтобы не думать о своей реальности».
Он пошевелил пальцами. «Никаких вещественных доказательств, никаких свидетелей, никакого мотива, который я мог бы доказать. Перед тем, как приехать сюда, я снова позвонил Тони Боуман, может, ее горничная услышала от Ирмы. Она дала мне это отношение: «Ты идиотка»: разве я не сказал бы тебе, если бы она это сделала? И я думаю, может, и нет, ты крутая тварь».
Он отодвинул миску и продолжил есть. «Это делаешь ты или Робин?»
«Она это сделала».
«Я так и думал. Очень тонко. Так что. У тебя есть какая-нибудь терапия для меня ?»
«Я думаю, что отстранение Джио было разумным решением — одним отвлекающим фактором меньше. То же самое касается и Дага в качестве подозреваемого. Ричард Барлетт вполне может оказаться важным, но пока вы не найдете надежную связь с Мигин, я бы тоже не стал тратить на него время».
«Все дело в ней».
«Все дело в ее прошлом», — сказал я. «И я все время возвращаюсь к мести. Я думал о финансовой афере, но теперь склоняюсь к смеси денег и эмоций».
«Как с бриллиантом».
«Именно так. Не было нужды придумывать уловку ради денег. Дуг уже заплатил за кучу драгоценностей, он, скорее всего, согласился бы оплатить полную стоимость. Моя интуиция подсказывает мне, что она хотела доминировать над двумя мужчинами, потому что ее жестоко доминировали и манипулировали».
«Играем в игры с большими парнями и проигрываем», — сказал он.
«Возможно, я слишком многого придаю картине с призрачной орхидеей, но мне кажется, она отождествляла себя с ней. Не только потому, что она стала призраком. Мы
говоря о растении без твердых корней, паразитическом, редком и труднодоступном. Есть ли что-то еще, что вы можете сделать по поводу связи с Флоридой?
«Просмотрела их пропажи, включая преступников в бегах. Ни одной, кто мог бы быть ею».
Садовая дверь открылась. Первой вперевалку вошла Бланш, за ней Робин, улыбаясь и выглядя энергичной.
«Малыш». Она поцеловала меня в щеку. «Большой парень». То же самое.
Нос Бланш работал сверхурочно. Она подползла к Майло и принялась искать крошки. Немедленного успеха не было, поэтому она подняла на него большие, мягкие, умоляющие глаза. Он уронил лапшу, давно уже не пытаясь скрыть их отношения.
Робин рассмеялся. «Что только не сделают некоторые люди ради одобрения».
«Я или она?»
«Оба». Ее взгляд метнулся к книге по расследованию убийств. «Я прерываю рабочую сессию?»
Майло сказал: "Незапланированно. Я заскочил, он меня накормил, мы перекидываемся кучей ничего туда-сюда. Отличная паста, кстати".
Она улыбнулась и наклонилась ближе. «Вот их имена».
Майло выглядел удивленным.
Она сказала: «Он рассказал мне основы, но не более того. Джио и Мегин. Они кажутся больше похожими на людей».
Разговор с Робин о пациентах, которых я лечу, никогда не был проблемой. Я этого не делаю. Никогда. С уголовными делами все по-другому, и поначалу это вызывало напряжение между нами. Мое желание оградить ее от уродства, зная, насколько она чувствительна. Она чувствовала себя инфантильной и отстраненной. Мы решили это. Я рассказываю ей столько, сколько она хочет знать.
Ее взгляд снова метнулся к бейджику с именем. «Мигин. Никогда не видела, чтобы это так писалось».
Я сказал: «Она полностью переосмыслила себя, почему бы не проявить креативность».
«Полагаю, что так». Она ушла, не прокомментировав ничего.
Мы с Майло переглянулись.
Через несколько секунд она вернулась с листом бумаги и карандашом. «Вы не против?»
Майло спросил: «Что вы имеете в виду?»
«Потакать мне — это, я уверен, пустяки».
Сев между нами, она написала своим твердым почерком мастера: МЕАГИН