Калитка с легким стуком отъехала вправо, и мы вошли в небольшой дворик, засаженный борющимися пальмами.
Дубовая дверь, утыканная огромными шляпками гвоздей, распахнулась. Джей Стерлинг уже стоял в дверном проеме, прежде чем мы успели до него дойти, руки на бедрах, свирепо глядя на нас.
Он был высоким и крепким, лет пятидесяти пяти, с серебристыми волосами, выцветшими по бокам и коротко подстриженными на макушке. Очки свисали с цепочки. Он был одет в угольный спортивный костюм, который красиво драпировался и, возможно, был кашемировым.
Бледные ноги были босыми, заканчивались ухоженными ногтями на ногах. То же самое было и с ногтями на руках.
Румяное лицо с ярко-голубыми глазами было выбрито до блеска. Когда мы приблизились, аромат цитрусового одеколона заявил о себе.
«Полное разочарование», — сказал он. «Я надеялся, что вы наконец нашли его».
Майло сказал: «Он».
«Ебаный мудак, который ее убил. Как тебя зовут, кстати?
А как насчет удостоверения личности?
Майло показал значок. «Я лейтенант Стерджис, это Алекс Делавэр».
«Лейтенант?» — спросил Джей Стерлинг. «Это значит, что Уитни наконец-то стали воспринимать всерьез после двух гребаных лет?»
«Вы считаете, что это не так?»
«Я не чувствую, я знаю, вы ведь из округа Вентура, верно?»
«Полиция Лос-Анджелеса».
Стерлинг прищурился. «Ну, это хорошо, я думаю. Парни из Вентуры были клоунами. Но почему полиция Лос-Анджелеса? Я не понимаю».
«Можно войти?»
«Место беспорядок, но это точно. Пробыл здесь девять недель, наконец-то нашёл уборщицу, но она не очень хороша».
—
Внутри дом был просторным, с побеленными стенами, мексиканским плиточным полом и высокими сводчатыми потолками, пересеченными вручную вытесанными дубовыми балками. Единственной видимой мебелью была пара коричневых диванов Ultrasuede, стоящих друг напротив друга под небрежным углом. Картонные транспортные ящики, сложенные по четыре в высоту, занимали всю стену. По другую сторону комнаты яркие пластиковые детские машинки занимали щедрый кусок пространства.
Уборщица была молода и пуглива, как жеребенок, избегала зрительного контакта, пока она снова и снова подметала пустой угол.
Джей Стерлинг нахмурился. «Там ничего нет, иди наверх и пропылесось обе спальни. Особенно Джаррода, у него аллергия на пылевых клещей».
Закусив губу, женщина поспешила вверх по изогнутой лестнице.
Стерлинг сказал: «Ты позволяешь ей, она делает одно и то же снова и снова, полное ОКР. Поиск компетентной помощи — проклятие моего существования. Эта не продержится долго, моргнешь не в ту сторону — она вся расплачется. Она досталась мне от мамы, ее горничная — тетя этой. Прекрасная леди, но эта — дурочка. Давай, садись». Он сел на левый диван, и мы повернулись к нему.
Майло сказал: «Девять недель».
«Я знаю, как это выглядит, сейчас уже все должно быть готово. Но большая часть моего барахла прибыла только две недели назад, и я сосредоточился на том, чтобы подготовить своего ребенка и свой офис. Весь переезд застал меня врасплох: сначала меня отправили в Большое Яблоко, а потом, извини, Джей, обратно в Ла-Ла-Лэнд».
«Каким бизнесом вы занимаетесь?»
« Шмаатес », — сказал Стерлинг. «Это идиш для торговли тряпками. Я нет. Семитского толка. Но мы это так называем. Мои боссы — тайваньцы
и компания японская». Он закатил глаза. «Это совсем другая история».
Я сказал: «Компания внезапно перевела вас обратно».
«Да», — сказал он. «Большое яблоко — это беспорядок, но атмосфера может быть хорошей, если вы знаете, где ее найти. У меня было хорошее место в Верхнем Вест-Сайде, и бонусом было то, что мои двое старших детей учатся там в колледже, Нью-Йоркском университете и Новой школе. Не то чтобы я видел их часто, но все же».
Он поднял руки и бросил их на колени. «Признаюсь, у меня плохое предчувствие по поводу всей этой сделки. Переезда. Они, как говорят, хотят, чтобы я снова был ближе к Азии, но я почти уверен, что они меня бросят. Меня это устраивает, в море полно другой рыбы, я, возможно, уйду первым».
Он махнул рукой. «Тебе на все это наплевать. Ты здесь из-за Уитни. Это хорошо. Я надеюсь».
Его голос дрогнул. Вода собралась вокруг ярко-голубых радужных оболочек. Он быстро провел.
Я спросил: «Вы считаете, что шериф Вентуры не отнесся к ее делу серьезно?»
«Я не чувствую, я знаю. Да ладно, убили женщину, с кем ты будешь говорить? С возлюбленным. То есть со мной. Да, я был в Нью-Йорке, но можно подумать, что они будут разговаривать больше, чем пять минут».
«И это все?» — сказал Майло.
«Вот и все», — сказал Стерлинг. «Никаких дальнейших действий, а когда я позвонил им, чтобы узнать новости, они ничего не сказали».