Сперма. То же самое и с тканью, которую извлекла Алисия.
Майло сказал: «Общественный туалет, его машина. Это что, опасная штука?»
Я сказал: «Как я уже сказал, сексуальный компонент. А также мастерство. Правила ко мне не применимы».
Мы были в итальянском ресторане в двух кварталах от вокзала, пили кофе и ели миндальное бискотти.
Я сказал: «Может быть, поэтому он ехал медленно. Рассчитал время, чтобы приехать к тому дому».
Он сказал: «У этого психа все постановка. Эти люди понятия не имеют, чего они избегали».
Этими людьми была семья Штрейхер, которая жила в этом доме.
Родители, работающие в городе бухгалтерами, имели семнадцатилетнюю дочь и пятнадцатилетнего сына, которые оба учились в подготовительной школе в Шерман-Оксе.
Ни один из детей не был клиентом Флика, но девочку называли главарем подлой шайки , которая издевалась над ученицей выпускного класса той же школы по имени Шанайя Феллоуз. Которая была давним клиентом.
Описывает себя как гордого интроверта, количественно возбуждённого и церебрально-активная, Шанайя неоднократно публиковала посты о своих угнетателях в социальных сетях. Ее родители жаловались директору, а затем ворчали
в сети, что никого, похоже, не волнует угнетение, если вы достаточно привилегированный.
«Никто, кроме сэра Кэмерона», — сказал Майло. «Кто-то подает жалобу, он начинает планировать постоянное решение. Пока он трет себя. Сумасшедший. Он ?»
«С его уровнем преднамеренности?» — сказал я. «Даже близко нет. И даже если его адвокат захочет попробовать ограниченную дееспособность, я сомневаюсь, что эго Флика позволит ему согласиться на это. Он вложил много сил в то, чтобы быть умственно превосходным».
Он рассмеялся. «Сколько раз он называл меня идиотом, прежде чем привезли черно-белый снимок?»
Я сказал: «Может быть, дюжина. Перемежаясь с его адвокатской, адвокатской, адвокатской мантрой. Кто его представляет?»
«Лэнс Гвидо, назначенный судом, неплох, но и не блестящ».
«Тогда это не продлится долго. Флик понизит его в должности и не захочет иметь с ним ничего общего».
«Он может менять адвоката столько раз, сколько захочет. У нас их более чем достаточно».
—
Эта уверенность появилась после проведения баллистической экспертизы и обнаружения сокровища в доме Флика.
Переоборудованный гараж представлял собой открытое пространство, ухоженное и обставленное минимумом современных предметов, включая два книжных шкафа с проволочным каркасом, заполненных книгами по математике и естественным наукам, охватывающими как уровень средней школы, так и уровень аспирантуры.
Единственное исключение из минималистского декора: резной шкаф из красного дерева длиной семь с половиной футов, неуклюжий и викторианский, который доходил до потолка.
Внутренняя часть задней стенки огромного шкафа была облицована перфорированной плитой и снабжена подвижными крючками и распорками, на которых лежали два дорогих спортивных пистолета, зарегистрированных Флик вместе с шестизарядным пистолетом Colt сорокалетней давности с длинным стволом, Glock, похожим на пистолет Майло, дробовиком Benelli Super Black Eagle и установленным в центре винтовкой Winchester Featherweight калибра .308.
Винтовка-действие, улучшенная камуфляжной отделкой Cerakote. Рядом с оружием — мощные болторезы.
Ниже винтовки, соответствующие сошки и чехол для переноски и инфракрасный ночной прицел. На нижней перекладине пять клинкового оружия: квадратный чоппер, Buck с кожаной рукояткой, изогнутый индонезийский истребитель, полностью черный нож-кастет и стилет. Все они, казалось, не использовались.
Майло спросил: «Что все это значит?»
Я сказал: «Может быть, он берет их на расстрелы для моральной поддержки».
—
Компьютер Флика, не защищенный паролем (мой ответ на вопрос Майло: «Излишняя самоуверенность»), выдавал досье на каждую из его жертв в Лос-Анджелесе, всегда озаглавленное Ansatz.
Майло сказал: «Звучит по-немецки».
Я поискал. «Хорошая догадка. Это слово математики используют для описания установки фреймворка для доказательства».
"Замечательный."
Мы прочитали файлы. Каждый начинался с изложения «необходимой документации правонарушений», нанесенных «последователям» Флика.
Рианнон Стерлинг, «гениальный математик, особенно хорошо разбирающийся в теории вероятностей, которая пригодится ей как количественному аналитику и, возможно, сделает ее богатой», плакала перед своим учителем о стрессе, который испытывал ее отец из-за
«ненавистнические и необоснованные требования» его «порочной и асоциальной бывшей девушки» и ее страх, что «никогда не увижу малыша Джаррода, это окончательно разрушит мою семью. По сути, перечеркнет и его, и нас».