После этого заместитель шерифа по имени Ортис встретил нас по другую сторону смотровой площадки и провел на лифте в затхлый коридор, а затем в комнату для допросов, где на страже стоял второй заместитель по имени Кулидж.
Ортис ушел, а Кулидж впустил нас в тесное помещение без окон, которое так и не оправилось от десятилетий человеческого смрада.
Кэмерон Флик сидел за небольшим стальным столом, привинченным к полу. Его правая рука была прикована цепью к тяжелому рым-болту, приваренному к боку стола.
Его красная униформа означала высокий риск. То же самое было и с буквой H на его красном браслете.
Ниже — K1, что означает «Держите его подальше от всех остальных».
Свободной рукой он провел по ткани цвета крови. «Не самый лучший оттенок, но здесь остро не хватает хорошего вкуса».
Мы сели напротив него. Кулидж сказал: «Я буду снаружи».
«Излишнее объявление», — сказал Кэмерон Флик. «Если вы понимаете, что это значит».
Кулидж сохранил спокойствие и ушел, закрыв за собой дверь.
Флик сказал: «Скатертью дорога неадаптивному детриту».
—
Он сбрил бороду, и в результате у него появилось бледное, рыхлое, мягкое по краям детское лицо, местами испещренное розовой сыпью от бритвы.
Глядя на него, я представлял, как он размахивает бритвой в своей камере.
Просто лицо. Как и глаза, ничем не примечательное.
Иногда такое же выражение лица можно увидеть на старых фотографиях молодых нацистских штурмовиков, пробирающихся по улицам Мюнхена или Берлина.
Монстр, скрывающийся внутри.
Замаскировано так же, как и оружие, которым Флик убил полдюжины человек.
Майло сказал: «Ты хотел поговорить с нами».
«Тебе. Кто он?»
«Алекс Делавэр».
Он оглядел меня с ног до головы и пожал плечами. Желая прояснить, как мало для него значит мое присутствие. Вернул свое внимание к Майло.
«Итак, — сказал он, — вы, должно быть, вполне довольны собой. С той эрудицией, которую вы приобрели, узнав обо мне в ходе вашего так называемого расследования».
«Я рад, что ты здесь и не стреляешь в людей».
Флик кивнул. «Конечно, ты бы видел это в узкой перспективе. Я вызвал тебя сюда для некоторого корректирующего обучения».
«Ты будешь моим репетитором».
Флик улыбнулся. «Первое, что вам нужно знать, это то, что я буду представлять себя в суде сам. Все предполагаемые эксперты говорят, что это безрассудно, но я понял, что лучше всего следовать собственным инстинктам».
Майло сказал: «Суд назначит вам адвоката в качестве резервного».
«Кого я полностью проигнорирую».
Майло скрестил ноги.
Флик сказал: «Расслабляешь позу, чтобы показать, что тебя это не волнует. Жалкая попытка беззаботности».
«О чем мне беспокоиться, Кэмерон?»
«Мое оправдание».
Я улыбнулся. Майло рассмеялся.
Флик сказал: «Ожидаемый ответ. Опять же, ограниченный недостатком воображения».
«Ты убил много людей, Кэмерон».
«Ожидаемый ответ. Скажите, вам нравятся парады?»
«Не особенно».
Флик ухмыльнулся. «Даже парады гордости ?»
Подмигиваю. Я провел исследование о тебе.
Отсутствие реакции со стороны Майло заставило Флика моргнуть.
Он повторил вопрос, произнося вслух слово «гордость».
Майло сказал: «Даже они».
«Я сомневаюсь в этом, но теперь вы добиваетесь неожиданного ответа»,
сказал Флик. «Ну, если отбросить это в сторону, многим людям нравятся парады. А кого чаще всего чествуют на параде?»
«Герой».
«Военный герой. А что сделал этот военный герой, чтобы заслужить восхищение?»
Майло сказал: «Вы хотите, чтобы я сказал, что он убил много людей».
«Дело не в том, чего я хочу», — сказал Флик. «Это факт. Герои — это массовые убийцы, которые едут на парадных платформах».
«Вы считаете себя героем войны».
«Почему бы и нет? Я, как старый добрый солдат Джо, устраняю плохих людей».
«Уитни Киллин...»
«Опасался разрушить семью».
«Итак, пришло время жестокому стать добрым».
«Ты туповат, чтобы меня позлить, или мы просто достигли пределов твоего истощённого образования воображения? Обратите внимание: ничто не отделяет отвратительное от героизма, кроме намерения».
«Оставить двухлетнего ребенка в лодке рядом с телом его матери было героическим поступком».
Флик поднял свободный указательный палец в воздух и помахал им. «Верный ожидаемый ответ. Мне не нужно объясняться перед вами, но я это сделаю. Этот ребенок никогда не был в опасности. Я внимательно наблюдал за ним и, по сути, имел полное намерение спасти его, когда появился любопытный сосед и упростил ситуацию».
«Тем временем он находится рядом с окровавленным трупом своей матери».