Вверху — копия статьи из Times . Внизу страницы — два коротких абзаца.
Ниже был выцветший цветной снимок с зубчатыми краями и самым нижним, точно по центру, негативным фотокопированием — белыми буквами на черном фоне — смерти тридцатишестилетнего коронера округа Лос-Анджелес.
свидетельство на имя Дороти Свободы, белой женщины, двадцати лет, точный возраст неизвестен.
Причина: пулевое ранение.
Способ: убийство.
Майло постучал по альбому. «Могу ли я это взять?»
Элли Баркер колебалась.
«Если это проблема, вы можете сделать копии и отправить их мне».
«Нет, все в порядке... но если бы вы могли вернуть его, когда закончите...»
«Я сделаю копии и верну вам». Он посмотрел на фотографию.
«Это твои родители?»
Она кивнула. «На обороте стоит дата. Это было сделано, когда мне было два года, понятия не имею, где».
Мы с Майло изучали снимок. Мужчина и женщина стоят рядом друг с другом, расстояние между ними составляет фут. Место действия — где-то на открытом воздухе; бриллианты молочного цвета неба, испещряющие просветы в зелено-черной завесе деревьев. Крепкие стволы, земля, усеянная иголками.
Какой-то хвойный лес. Может быть, то место, где Стэнли Баркер развеял прах Дороти.
Он стоял справа. Лет сорока пяти, среднего роста, грушевидной формы, с редкими темными волосами и совиным лицом, которое еще больше подчеркивали очки в черной оправе. Несмотря на то, что он находился на открытом воздухе, он был одет в светло-голубой костюм с широкими лацканами, белую рубашку, застегнутую на пуговицы до самого горла, и черные туфли с пузырчатыми носами.
Руки прижаты к бокам, выдавливая полуулыбку. Не естественный позер.
Женщина была достаточно молода, чтобы быть его дочерью — чуть больше двадцати пяти. Длинноногая и выше Баркера, белые босоножки на шпильках и ярко-рыжие волосы, собранные в спрей, волнистые, которые демонстрировали бледную лебединую шею.
Лицо, возвышающееся на шее, было худым, овальным, симметричным. Правильная структура для красоты, но закрытая от красоты жесткими глазами и хрупкой улыбкой.
Тем не менее, это была весьма привлекательная женщина с осиной талией и пышной грудью, с соблазнительными контурами, подчеркнутыми темно-бордовым платьем, затянутым в тугой корсет широким серебряным поясом.
Эта любила позировать. Она положила руки на бедра, слегка приподняла левое бедро и поставила ноги под углом в сорок пять градусов друг к другу.
Никаких украшений, кроме зеленой ленты, низко повязанной вокруг шеи и покоящейся в углублении над грудиной.
Ни один из них не был одет для леса. Ни один из них не был счастлив.
Я сказал: «Похоже на то же самое ожерелье, что и на тебе».
Пальцы Элли Баркер поднялись к бусинам и, защищая их, легли на них.
«Это единственное, что у меня осталось от нее. Папа отдал мне это, когда мы вернулись».
«Вернулся откуда?»
«Мороженое. Он носил его в кармане, и когда мы вернулись домой, он надел его на меня. Он сказал, что все остальное из ее вещей было одеждой, которую он отдал в Goodwill. Он сказал, что купил ей ожерелье на художественной ярмарке.
Ей оно не очень нравилось, но она надевала его, когда он просил».
"Малахит?"
«Серпентин. Ничего ценного, просто камень с минералами — водородно-магниевый железный филлосиликат». Она улыбнулась. «Я это запомнила».
Майло взял альбом, закрыл его и положил себе на колени.
Элли Баркер сказала: «Я пыталась узнать подробности у коронера, но они сказали, что они не хранят полные файлы, мне повезло, что у них это было. Я сказала, что хотела бы знать, кто ее убил, и они сказали, что это дело полиции. Поэтому я вернулась к статье, и там было написано «Малхолланд Драйв у каньона Колдвотер». Я нашла на карте Google и обнаружила, что одна сторона Малхолланд — это Беверли-Хиллз, а другая — Голливуд-Хиллз. Я позвонила в оба отделения полиции, долго ждала, пока меня ждали. Люди, с которыми я наконец поговорила, сказали, что перезвонят мне, но так и не перезвонили. Поэтому я снова сдалась. Я обычно так делаю… потом пошла на тот сбор средств».
Я спросил: «В чем причина?»
«Дети», — сказала Элли Баркер. «Дети, чьи родители умерли».
ГЛАВА
4
Майло спросил: «Есть ли какие-нибудь вопросы, прежде чем мы начнем?»
Элли Баркер продолжала играть с зелеными бусинами. «Как думаешь, есть шанс?»
«Эти старые дела сложны, если только не сохранились биологические доказательства. Даже в этом случае иногда все, что мы получаем, — это ДНК жертвы. Или есть ДНК преступника, но ее нельзя сопоставить ни с одной базой данных. Но давайте посмотрим».