— Я спрашивал. Она говорит, что не хочет тревожить мать.
— Значит, вы получили ответ на ваш вопрос.
Чикеринг сказал «угу» и посмотрел на меня так, словно он — замдиректора школы, а я — подросток-психопат.
— Она могла бы сказать мне, — сказал Рэмп, остановившись. — Если бы я знал, то смотрел бы в оба, черт побери!
Я спросил:
— Что-нибудь указывает на то, что в этом исчезновении замешан Макклоски?
— Бог мой, — воскликнул Рэмп. — Он здесь, а она исчезла. Какие еще вам нужны доказательства?
— Он уже шесть месяцев находится в городе.
— Она впервые выехала одна. Он слонялся вокруг и ждал момента.
Я повернулся к Чикерингу.
— Судя по тому, что я видел, шеф, у вас тут все под очень жестким контролем. Каковы шансы на то, что Макклоски мог бы слоняться по округе, высматривать и подстерегать ее, оставаясь при этом незамеченным?
Чикеринг ответил:
— Нулевые. — Он повернулся к Рэмпу. — Это сильный аргумент, Дон. Если за всем этим стоит он, то мы очень скоро это узнаем.
Рэмп заметил:
— Откуда такая уверенность, Клиф? Вы же его еще не нашли?
Чикеринг нахмурился.
— У нас есть его адрес и все данные. Установлено наблюдение. Как только он вынырнет на поверхность, его сцапают быстрее, чем бесплатную порцию индейки на Скид-роу.
— Откуда ты взял, что он появится? Что, если он уехал куда-то, и…
— Дон, — сказал Чикеринг, — я понимаю…
— Ну, а я нет! — воскликнул Рэмп. — Как, черт возьми, наблюдение за его домом может что-то дать, если его там наверняка уже давно нет?
Чикеринг возразил:
— Преступный склад ума. У них склонность к возвращению на насиженное место.
Рэмп глянул на него с отвращением и снова зашагал взад и вперед.
Чикеринг побледнел на один тон. Слегка отваренная поджелудочная железа.
— Мы держим связь с полицейским управлением Лос-Анджелеса, с полицией Пасадены, Глендейла и с шерифами, Дон. К этому делу подключены все компьютеры. Номерные знаки «роллса» введены в списки оповещения. За ним не значится никакой машины, но просматриваются все списки угнанных.
— Сколько машин в этих списках? Десять тысяч?
— Все ищут, Дон. Все относятся к этому серьезно. Он не может уйти далеко.
Рэмп проигнорировал эти слова и продолжал вышагивать.
Чикеринг повернулся ко мне.
— Такую тайну нельзя было хранить, доктор.
Рэмп пробормотал:
— Что верно, то верно, черт побери!
Я сказал:
— Понимаю ваши чувства, но у меня не было выбора: Мелисса с юридической точки зрения является совершеннолетней.
Рэмп процедил:
— Значит, ваши действия законны, так? Это мы еще посмотрим.
С верхней площадки лестницы послышался голос:
— А ну-ка отстань от него, Дон!
Там стояла Мелисса, одетая в мужскую рубашку и джинсы; ее волосы были небрежно завязаны сзади в пучок. Из-за рубашки она казалась чрезмерно худой. Она быстро сбежала вниз по изогнутой лестнице, взмахивая руками так, как это делают бегуны трусцой.
Рэмп сказал:
— Мелисса…
Она остановилась перед ним, вздернув подбородок, сжав руки в кулаки.
— Просто оставь его в покое, Дон. Он ничего не сделал. Это ведь я попросила его сохранить все в тайне, и ему пришлось послушаться, так что отстань.
Рэмп выпрямился.
— Мы все это уже слышали…
Мелисса закричала:
— Да заткнись же ты наконец, черт возьми! Я не хочу больше слушать все это дерьмо.
Теперь настала очередь Рэмпа побледнеть. У него задрожали руки.
Чикеринг вмешался:
— Думаю, вам лучше успокоиться, юная леди.
Мелисса повернулась к нему и затрясла кулаком.
— Не смейте говорить мне, что я должна делать. Это вы должны быть на улице и делать свою работу — заставлять ваших тупых копов искать мою мать, а не стоять тут как столб вместе с ним и попивать наше виски.
Лицо Чикеринга напряглось от ярости, но потом сложилось в бледную улыбку.
— Мелисса! — сказал Рэмп.
— Мелисса! — передразнила она его гневный тон. — У меня нет времени слушать эту чушь! Мама где-то там, и надо найти ее. Так что давайте не будем искать козлов отпущения, а просто подумаем, как ее найти!
— Мы как раз этим и занимаемся, юная леди, — сказал Чикеринг.
— Как? Патрулированием квартала? Какой в этом смысл? Ее уже нет в Сан-Лабрадоре. Если бы она была здесь, ее давно бы уже засекли.