Она снова повернулась лицом ко мне. Снова с выражением страдания и обиды.
— Верно, — согласился я. — Но если она все-таки решится их выкопать, то, судя по всему, вручит букет именно вам.
Она слабо улыбнулась. Зубы. Белые, ровные, блестящие.
— Кажется, вы относитесь ко мне покровительственно, доктор Делавэр?
— Нет, что вы! Если это так прозвучало, прошу меня простить, доктор Каннингэм тире Гэбни.
Это вдохнуло немного жизни в ее улыбку.
Я спросил:
— А что другие члены группы, которую она посещала? Нет ли у них какой-нибудь полезной для нас информации?
— Нет. Они никогда не встречались просто так, для дружеского общения.
— А сколько их?
— Всего двое.
— Маленькая группа.
— Это редкое заболевание. Кроме того, их число ограничивается еще и необходимостью найти пациентов со стимулами и с достаточными финансовыми возможностями, позволяющими проходить курс экстенсивного лечения, который мы предлагаем.
— Как идут дела у двух других пациентов?
— Достаточно хорошо, чтобы выезжать из дому и посещать групповые занятия.
— Достаточно ли хорошо, чтобы их можно было поспрашивать?
— Кто собирается их спрашивать?
— Полиция. Частный детектив — он будет заниматься ее поисками помимо проверки Макклоски.
— Абсолютно недопустимо. Это хрупкие личности. Они даже еще не осознали, что она исчезла.
— Они знают, что она не явилась сегодня.
— Неявки здесь — обычное дело, учитывая диагноз. Большинство из них пропускают сеансы время от времени.
— А миссис Рэмп до сегодняшнего дня пропускала сеансы?
— Нет, но дело не в этом. Просто ничье вообще отсутствие не будет особенно заметным.
— Проявят ли они любопытство, если она не придет в следующий понедельник?
— Если и проявят, то я с этим справлюсь. А сейчас, если не возражаете, я бы предпочла не обсуждать других пациентов. Они по-прежнему сохраняют право на конфиденциальность.
— Хорошо, как скажете.
Она хотела было опять скрестить ноги. Но передумала и оставила их в прежнем положении.
— Ну вот, — сказала она, — урожай у нас, как видите, небогатый.
Она встала, разгладила платье и посмотрела мимо меня, в направлении двери.
Я спросил:
— А у нее не могло возникнуть желания уйти по собственной воле?
Она резко обернулась.
— Что вы имеете в виду?
— Великий побег, — сказал я. — Решение поменять свой образ жизни на что-то новое. Не ждать окончания лечения и перейти на полную независимость.
— Полная независимость? — переспросила она. — В этом нет никакого смысла. Ни грана.
* * *
Дверь резко распахнулась, прежде чем доктор Урсула успела проводить меня до нее. Внутрь ворвался мужчина и быстрым спортивным шагом устремился через холл. Лео Гэбни. Несмотря на то, что я видел его фотографию всего несколько дней назад, мне потребовалось взглянуть на него дважды, чтобы понять, кто это такой.
Он заметил нас, когда был на середине холла, и так резко остановился, что я поискал глазами след торможения на паркете.
Я не сразу узнал его из-за того, как он был одет: фланелевая ковбойка в красную и белую клетку, узкие джинсы, остроносые сапоги из бычьей кожи с каблуками для верховой езды. Ремень из тисненой кожи с пряжкой в виде большой латунной буквы «пси» — это заимствование из греческого алфавита должно было, вероятно, указывать на профессиональную связь владельца пояса с психологией. С пояса свисала связка ключей.
Он был бы похож на Городского Ковбоя, но для этого ему не хватало мышечной массы.
Несмотря на возраст, у него было почти мальчишеское телосложение. Рост метр семьдесят, вес пятьдесят, впалая грудь, плечи уже, чем у жены. Грива абсолютно белых волос контрастировала с загорелым лицом. Быстрые голубые глаза. Щетинистые белые брови. Усеянный коричневыми веснушками лоб, достаточно высокий, чтобы на нем могло разместиться с полдюжины морщин; крупный нос с высокой переносицей и узкими ноздрями. Подбородок меньше, чем было бы нужно для такого лица Жилистая шея. К горлу подступали кустики седых волос, которыми поросла грудь. Все в целом производило впечатление миниатюрности, но отнюдь не призрачности.
Он клюнул жену в щеку и окинул меня «лабораторным» взглядом.
Она сказала:
— Это доктор Делавэр.
— А, доктор Делавэр. Я — доктор Гэбни.