Алекс кто-то начал трясти за плечи. Алекс среагировал молниеносно – ударил правой рукой в человека трясшего его. Послышался кашель и ворчание. Алекс резко открыл глаза:
- Вы так всех бьёте, когда Вашу Светлость кто-то будит? Или только умных и красивых? - усмехнулся Мартин согнувшийся в три погибели.
- Прости, не знаю, как так получилось. Ещё раз прости, - извинялся пробудившийся друг.
- Ладно проехали, поехали к этому Ульянову. Заодно и посмотрим этот мелкий городок, забытый Богом и нашим «внимательным» представительством верховной власти, - Мартин, забыв, как будто про боль в солнечном сплетении бодро, словно огурец первым вышел из самолёта, где их уже ждал чёрный мерседес.
Воздух был невероятно чистым и холодным, в сравнении с тем большим городом.
Уже в машине Мартин спросил водителя:
- Здравствуйте, сколько ехать до того самого адреса?
- Ну, короче, - мужик лет 45, почесал репу, поправил пиджак и очки. – около часа, этот городок находится не здесь, а в другом далее, вот короче. Ещё вопросики?
- Нет, поехали тогда.
В дороге, проехав город, в котором находился аэропорт, Алекс заметил простоту зданий и домов, все они без исключения были построены ещё в прошлом веке и живут по сей день. Выехав за город их встретил потрескавшийся асфальт, размытая разметка на дороге, стёртые или свернутые в трубочку дорожные знаки, в дороге машину постоянно трясло, отчего Мартин пролил немного воды на себя и нецензурно выразился о качестве дорог. Кроме разрушенной инфраструктура, по обе стороны дороги стояли большие и величественные деревья с разной корой. Это были сосны, как худенькие и низенькие, так большие и высокие, березки с чудесной белой в крапинку с чёрными точками и жгутиками корой на них почти отсутствовала осенняя листва, пушистые и зелёные ели, а также какие-то маленькие кустарники. Было видно сквозь деревья, как мальчишки и взрослые собирали в вёдра грибы: белые, опята, лисята. Солнце светившее ярко, прекрасно сочеталось с лесным пейзажем. Время поездки будто замедлилось в несколько раз, и пассажиры с водителем могли лицезреть прекрасную картину. Какой же величественный лес, в богом забытом месте…
Въезд в город их встретил бетонным заплесневелым постаментом, на котором красовалось название города, большими печатными буквами. Через сотню метров дорога стала более ровной, с меньшим количеством трещин в асфальте. По обе стороны от проезжей части располагались деревенские домики: маленькие и низенькие, они были на несколько сантиметров покружены в землю, стояли они монолитно и косились то в одну сторону, то в другую, деревянные ставни были везде открыты и из последних сил держались, чтоб не упасть на грязь и слякоть – царившую на тротуаре. Где-то виднелись дачные участки, на которых уже ничего не росло, а хозяева покинули обещав скоро вернуться. На одном из участков Алекс и Мартин заприметили ржавый и громоздкий с сине-голубой крышей сельскохозяйственный трактор, казалось он стоял так несколько сотен лет и был вовсе не техникой, а памятником минувшего века.
Проехав по маленькому поселению около пяти минут, водитель резко свернул на бездорожье, машина затряслась.
Через несколько минуты уставший и безразличный водитель заявил:
- Приехали, можете выходить.
- Спасибо, ну, что пошли смотреть на подозреваемого, - Мартин вышел и захлопнул черную дверь автомобиля, низ который покрылся грязью и прилипшими осенними листьями.
Друзья оглядели дом Ульянова. Он был двухэтажным, деревянным и ветхим, впечатление сложилось, что здесь никто не живёт и не жил. Зелёная краска, которая прятало голые доски и кирпичную трубу, теперь выглядела неуместно и скорее портила картину дома. Лишь тусклый свет в древесном окошке выдавал проживающего в нем человека.
Алекс с Мартиным поднялись по лакированной когда-то лестнице. Лестница нарушая природные звуки продолжительно скрипнула. Полицейский постучал в ветхую дверь, которая наверняка слетела бы с петель, если приложить немного сил. За дверью послышалась какая-то возня, спустя считанные секунды дверь отварилась. На пороге стоял тощий мужчина средних лет, обросший старческой бородой и длинными, словно грива коня волосами. Его глаза горели пугливым огоньком, желваки заиграли на худом лице. Одежда местами дырявая оставляла о человеке не лучшее мнение. Наконец Алекс прервал гляделки: