Бак вздохнул:
– Только с правовой точки зрения, в нашей с тобой ситуации это всё равно ничего не меняет. В свете меморандума местного муниципалитета, у всех нас без исключения связаны руки. – Офицер явно имел в виду усреднённых федералов.
– Что, даже не попробуем прикрыть пацана?
– Почему не попробуем? Попробуем… Но мы всё время опаздываем. Клянусь, я ломаю голову, не отрываясь! У меня хороших решений пока не просматривается. А судя по сегодняшнему утреннему пассажу, я шага на три отстаю в анализе от той стороны. – Подполковник стоял спиной, но выражение его лица угадывалось даже с такого ракурса.
– Хреново отдавать команду «огонь», если не распределены сектора и не обозначены ориентиры, – отстранённо согласился заведующий кафедрой.
Разговор двух неустановленных абонентов.
– Доброе утро.
– Добрее бывало…
– Вы узнали меня?
– Ближе к делу. – Немолодой мужчина, шагающий по территории Корпуса, не стал активировать голографический режим, поскольку его собеседник разговаривал втёмную.
– Вы уже в курсе о происшествии в вашем заведении?
– Что стряслось? – идущий явно напрягся.
– Вы ещё не на месте… – понятливо констатировали на том конце. – Как дойдёте до кабинета, в сводке будет происшествие. У меня просьба. На наш труп не обращайте внимания, пусть работает военная прокуратура. Просто спустите на тормозах.
– Бл#дь!..
– Но пострадавшего мальчика, пожалуйста, посетите в этом вашем лазарете срочно. Это же не является отклонением от привычных процедур? Мне нужно знать как можно скорее его клиническую картину и текущее состояние. Больше ничего. Не слишком тяжёлая задача для будущего пенсионера от безопасности?
– А ваших возможностей не хватает? – съязвил уже почти бегущий вприпрыжку человек.
– Медсектор переведён в первый режим, внешние сообщения отрезаны. – Не принял остроты собеседник. – Со своей стороны, обещаю забыть о вас и больше никогда не тревожить…
– Даже если вас будут резать на части! – перебил пожилой.
– Я сам вас наберу через сорок минут.
Анна едва успела.
После разговора с куратором своего товарища, она начала уверенно подозревать: такие грандиозные вещи на территории Корпуса без ведома федералов происходить не могут.
Прямо сейчас, пусть и косвенно, наследница юридического клана получила тому почти материальное подтверждение. И пусть для доказательной базы в суде считанного ею между строк будет недостаточно, так здесь ведь и не суд.
А в свете последних меморандумов муниципальной Ассамблеи, представительнице семьи Хаас никакие разрешения не были нужны для того, чтобы занять ту позицию, которую она сейчас собиралась транслировать.
– Вы не подойдёте к нашему доверителю до тех пор, пока у вас не будет соответствующим образом заверенной бумаги от Ассамблеи кланов. – Чётко и холодно сказала маленькая светловолосая третьекурсница, преграждая штатному безопаснику Корпуса вход в помещение.
– Девочка, ты в своём уме?! – изумился немолодой мужчина, широко раскрывая глаза.
– Не совершайте повторно одну и ту же ошибку. – Невысокая и субтильная блондинка без помпезности и буднично активировала какой-то специальный режим коммуникатора ВАРВАР.
Стоившего больше полугодовой зарплаты стоявшего перед ней уже пожилого офицера.
– Я, Анна Хаас, законный представитель находящегося внутри… наблюдаю попытку нарушения муниципального меморандума от… пытающийся незаконно проникнуть в помещение, где находится недееспособный доверитель клана Хаас, знаком мне лично и является федеральным служащим, чьи полномочия на территории Муниципалитета в настоящее время являются недействительными…
Поживший и немало повидавший, наполовину пенсионер сейчас отлично понимал, что чувствует тигр в клетке.
Девка тупо гнула свою линию, по полной используя преимущества недавно возникшего и временного (будем надеяться) правового коллапса.
Сдаться в такой ситуации было не просто унизительно, а и решительно невозможно.
Мужчина досадливо крякнул и, прикрыв глаза на всякий случай, уверенно сделал шаг вперёд.
Пахнувший в лицо жар, казалось, опалил кончики ресниц и волос.