И вот смельчак решился. Силуэт гигантским прыжком преодолел половину пути и уже скакнул дальше, как майор плавно надавил на спусковой крючок. Пуля сразила прыгунка уже возле самого спасительного угла. Тот дернулся, ноги его вмиг ослабли и тело, заваливаясь вперед, по инерции улетело за край.
В ответ на его одинокий выстрел из-за того угла откуда выскакивал смельчак высунулась голова в пыльном шлеме и во тьму коридора, в сторону майора полетел фейерверк трассирующих пуль. Бро, прежде чем спрятаться, не прицеливаясь, дал очередь из трех патронов. Пули выбили в бетонной стене мелкое крошево и отчаянно зарекошетили. Это заставило противника на какое-то время спрятаться.
Вдруг со спины майора выскочил его боец. Чумазый и в потеках толи своей, толи чужой крови на броне он ухватил его за плечо и, приблизившись почти к самому уху, заорал:
— Надо уходить! Мы потеряли еще один коридор!
Майор кинул короткий взгляд за угол — не ползет ли кто, и согласно кивнул. Оставаться здесь становилось смерти подобно — могут взять в клещи. Он махнул бойцу, чтобы тот уходил, и сам, выпустив на прощание несколько пуль в сторону противника, двинулся следом. Уходили быстро, но без паники.
Надо было спускаться еще на один этаж ниже и держать оборону на самой узкой из лестничных пролетов. Они быстро слетели вниз, где их тут же приняли свои и направили в сторону, туда, где еще был свободный проход. Едва они его миновали, как тут же бойцы завалили спуск с лестницы каким-то хламом, тем, что под руку попало. Завалили так, чтобы враг пролил семь потов и литры крови, прежде чем прорвется на этот уровень.
— Еще кто-нибудь погиб? — спросил майор у ближайшего из бойцов.
— Васпар и Дуц, — ответил тот без эмоций, ни на секунду не прекращая наблюдения за лестницей. — Еще троих ранило, Ли тяжелый, ему в живот прилетело сильно.
Майор зло сплюнул.
— Где этот секретарь?
— А хрен его знает. Может у пилотов сидит. Последний раз там видели.
А пилоты, насколько помнил Бро, как раз и обитали на этом этаже. Он встал, зачем-то отряхнув от пыли наколенники, и пошел искать этого идиота секретаря. Нет, бить и тем более убивать он его не собирался. Он просто хотел узнать, что он смог за это время предпринять, есть ли у них хоть малейший шанс на спасение.
Валонсио отыскался удивительно быстро. Едва майор завернул за угол, как тот едва не впечатался носом в его грудную пластину брони. Прянув назад, и обдав майора горячим дыханием перегара (когда только успел, скотина, нажраться), он обрадовано всплеснул руками и восторженно прокричал:
— Все, ребята, все! Помощь пришла, все войска на поверхности уже сложили оружие. Гихилиану предъявили ультиматум о сдаче. Нам надо только еще чуть-чуть продержаться!
— А танки на поверхности? — спросил майор уточняя.
— Все нормально, — Валонсио пьяно улыбнулся. — Оказывается рядовые бойцы, и младший комсостав были даже не курсе, что губернатор отстранен от должности. И потому они считали нас повстанцами. Теперь же, когда им все объяснили, они сами сложили оружие и сдались.
Что ж, это была отличная новость. Надо только еще чуть-чуть продержаться и вся эта дерьмовая история наконец закончится. И можно будет убираться домой…, увозя два десятка холодных тел и кучу раненных бойцов.
— Гихилиана там не было?
— Нет, — пьяно мотнул головой секретарь. — Говорят, что он лично отправился на штурм. В последних рядах, конечно же.
В ожидании прошло около двадцати минут. Все это время спецназовцы напряженно вглядывались в лестничный проход, уже не ожидая штурма, а просто так, на всякий случай. Вдруг сам губернатор от отчаяния полезет на баррикады. Наконец, откуда-то сверху заорали:
— Не стреляйте, мы приняли ультиматум, — и вниз полетел автомат, а затем, через несколько секунд еще один. Оружие застучало по бетонным ступеням и скатилось в нижние пролеты.
— Что с губернатором? — проорал в ответ майор.
— Мы его повязали….
И все же это могло быть хитрой уловкой. Кто его знает, что было на уме у противника.
— Давай-ка спускайся вниз, — снова прокричал Бро невидимому собеседнику. — Без оружия и руки в потолок. Стрелять не будем.
Прошла минута, прежде чем на лестнице появился человек, неуверенно перешагивающий через кучи мусора. Он был один и как от него требовали, старательно держал пустые ладони над головой. Даже броню он свою скинул, доказывая свое беззащитное миролюбие. К солдату тут же подскочил ближайший из спецназовцев и сноровисто обшарил складки одежды. Солдат был безоружен.
— Все чисто, — прокричал он своим и отработанным движением развернул сдавшегося лицом к стене, завел руки за спину. — Что делать будем, майор?