— Так тебе, гаду, и надо, — проговорил Валонсио с мерзким отвращением глядя на этой действо. Бить своего бывшего босса у него пропало всякое желание. — Скажи спасибо, что не пристрелили.
Гихилиан услышал его. Повернул голову на голос и напряженно всмотрелся в полумрак.
— А-а, й-а тейа нэнаиу, — просипел он, и столько в этом сипе было ненависти, что казалось, не будь он сейчас в таком плачевном состоянии, то бросился бы на своего секретаря с голыми руками и разорвал бы того пополам.
— Я тебя тоже ненавижу, — в том ему ответил Валонсио.
Гихилиан еще раз взглянул на своего недруга и зашарил правой рукой у себя по куртке. Рука заглянула в правый карман, затем в левый, потом скользнула внутрь и что-то там нашла. Потянула наружу. Сумрак помешал сразу же рассмотреть, что же такое достал губернатор. Но когда его левая рука что-то резко выдернула из предмета, а правая потом описала короткую и пологую дугу, выпуская предмет в полет, все до единого услышали громкий щелчок сработавшего взрывателя гранаты и звон отскочившей скобы.
— …мать!.. — только и успел выкрикнуть Валонсио, зачарованно следя за прыгающей по полу гранатой, когда чья-то неведомая сила подхватила его за шиворот, подняла и кинула вниз по лестнице. Он еще пересчитывал своей головой последние ступени, когда наверху громыхнуло. Яркая вспышка, оглушающий грохот и визг осколков по коридорам. Кто-то заорал от дикой боли.
Алекс вместе с Аней в момент, когда побитый губернатор швырнул под ноги своего личного врага гранату, стояли как раз неподалеку от Валонсио, с правой его стороны. Слева от секретаря стоял Янус, охранял его личность. Момент, когда граната полетела, Алекс не видел — он смотрел в другую сторону, но звук сработавшего взрывателя он услышал. Услышал и выделил этот звук среди шума, издаваемого сотней людей, и сразу понял, что это значит. Заметил краем глаза, как шарахнулись в сторону люди, падая на пол, закрываясь от разящих осколков друг другом. А еще заметил что Аня, стоит и заворожено следит за полетом смертоносного шарика, не в силах сделать ни малейшего движения. И тогда Алекс пришел ей на помощь. Он кинулся к ней, сбивая с ног, подминая под себя, закрывая собой, подставляя под взрыв свою спину, на которой из защиты был лишь легкий и короткий бронежилет. В какую-то долю секунды он понял, что его пилотский бронник слишком ненадежная преграда для стальной шрапнели. И как мог, приготовился к взрыву, подобрал под себя ноги, руки и прижал подбородок к груди.
Взрыв ослепил, наполнил пространство секундной вспышкой и грохотом. Кто-то закричал от нестерпимой боли, а Алекс, почувствовал, что в его спину словно лягнули, выбив из легких воздух. Он подавился, попробовал вздохнуть, но не смог. Боли от удара по спине не было, а это значило, что бронежилет все-таки спас. Наконец, он смог втянуть в легкие воздух и с хрипом закашлялся, не в силах остановиться.
Из-под него выбралась Аня, встала на колени. Слегка оглушенная и очумевшая она с тревогой смотрела на своего друга, не зная как ему помочь.
— Алекс, что с тобой? — спросила она, наконец, холодея от страха. — Тебя ранило?
А он все кашлял и кашлял, не в силах остановиться. Как будто подавился чем-то и никак не мог прочистить горло. Он тоже сел на колени и с силой выкашливал это что-то. Ему удалось остановить свой приступ лишь огромным усилием воли, и тогда Аня с облегчением выдохнула.
— Меня что-то в спину ударило, — сообщил он, наконец, своей подруге.
— Дай посмотрю.
Он послушно повернулся к ней спиной:
— Ну что там?
В ответ молчание. Тогда он полуобернулся к девушке, заглянул в лицо. Она была мертвенно бледна.
— Алекс, — проговорила она дрожащим голосом, а из глаз ее прыснули слезы. — Ты ранен…
Он нахмурился, не веря — боли-то он не чувствовал. Снял перчатку и завел за спину руку. Ладонь коснулась мокрого бронника. Он пошарил пальцами по спине, ища входное отверстие и на свою беду нашел. Изувеченная ткань бронежилета топорщилась липкими нитями, обрамляя рваную рану, из которой обильно вытекала кровь.