— Не только мне.
— Оу! Она уже согласна?
— Русские прекрасно доступные барышни. Некоторым хватает суток, чтобы уложить эмигрантку в постель.
— Фу, как грубо, Акела. Ставлю на то, что твоё сексуальное обаяние потерпит крах.
— Почему ты так уверена?
— Потому что ты слишком самонадеянный мудак!
— Лучше бы ты вернулась к Бублику, а не к Гауру. В новом году из вас бы вышел на площади прекрасный тандем. Что я пил с твоих рук, детка? Какое обезболивающее?
— Не помогло?
— Не уверен.
— Бармен гарантировал, что ты на время забудешь о любой боли, если найдёшь источник вдохновения.
— Лен? Что я принял? — повторяю вопрос.
— Виагру, — спокойный тон проникает в мозг, на короткий миг парализуя мышление.
— Что???
— Что слышал. Приятного вечера, Акела. Теперь мы с тобой в расчёте.
Короткие гудки прервали разговор, вынуждая прислушаться к своему организму. Это шутка? Хахааа… Похоже, что нет. Я влип, мать её! Дождусь, пока родит первенца другу, и придушу собственными руками!
София.
— Елена! Foda-se!(нецензурная брань) Алло! — взревел здоровяк, доведённый до бешенства. Я вздрогнула. Перевела на него ошарашенный взгляд, едва не выпустив из рук инструменты. — Ел… Дерьмо! — выплюнул последнее слово, отставляя от уха телефон, в ярости сдавливая его ладонью. Последовал какой-то дикий, истерический смех. Лицо покрылось красными пятнами от злости. Господи! Вот за что ты мне послал неуравновешенного психа? Как я буду лечить ему зуб? У меня даже кувалды нет огреть его по голове. Вдруг анестезия не возьмёт? Да он в таком состоянии, что готов разнести кабинет Андрея в щепки. Кулачища. Рост. Ширина плеч. Кажется, я сейчас грохнусь в обморок только от одного гневного взгляда.
— П-простите… — негромко обращаю на себя внимание, отставляя на столик рабочий материал. Выравниваюсь. Кажется не слышит. Подошёл к окну и, опершись о него полусогнутой рукой, опустил лоб на запястье с дорогими часами. Задумался, расстёгивая пуговицы на рубашке до середины груди. Жарко? Ему жарко?? Дышит тяжело. Трёт ладонью солнечное сплетение. Красивый, сукин сын. Высокий. Фигуристый — глаз не отвести. Под приталенной рубашкой, подчёркивающей все достоинства настоящего мужчины, на спине и на мощных ручищах виднеются хорошо проработанные физической нагрузкой мышцы. Вспоминаю, что нужно сделать вдох, впустить в мозг кислород, запустить мышление.
«Кто ему вбил в голову, что русские девушки легко доступны? Нет, я за всех, конечно, отвечать не стану, но я то не такая! Наверное…» — глядя на него, начинаю сомневаться в собственной адекватности. Перед таким устоять сможет лишь Статуя Свободы, та, что в США!
— Parva! (стерва) — рыкнул и бросил на меня через плечо колючий взгляд. Тёмный, как бездна, затягивающий. — Иди сюда. — пытается выровнять сердцебиение. Всё ещё нервничает. Я не знаю, о чём нам разговаривать. Ведь его только что вывели из себя несколькими фразами по телефону.
— З-зачем..? — задыхаюсь. Вся извелась на нет. — Разве вам не нужна помощь врача? Прилягте в кресло. Я посмотрю ваши зубы.
— Ты даже представить себе не можешь, как мне нужна твоя помощь. Хотя почему же? Думаю, можешь. Вы же с ней знакомы, ведь так? Подруги? — оборачивается и упирается своей упругой задницей в подоконник, не стесняясь внушительной эрекции под брюками. Ладони крепко сжимают поверхность подоконника по обе стороны скрещённых бёдер. Чувствует себя богом, которому на всё и на всех наплевать. — Артём, придурок, терпит её фокусы. Друг по уши влюблён! Чертовка вьёт из него верёвки.
«Правильно делает!» — проносится в моей голове мысль.
— А вы? Разве у вас нет девушки, ради которой хочется совершать безумства?
— У меня нет времени на безумства. Подойди! — стальной голос раздался, как оглушительный раскат, вынудил подчиниться и сделать шаг навстречу, но вовремя одёрнув себя, останавливаюсь на полпути.
— Что она дала вам принять? Какой препарат? — вспоминаю, на чём мы остановились раньше.
— Серьезно? Хахааа… — оттолкнулся от подоконника и шагнул в мою сторону. Я тут же попятилась назад. Ближе к выходу. Мужчина уверенным шагом нагнал меня на середине пути. Схватил за запястье, рванул к себе. Впечатываюсь в красивый, полуобнажённый торс своей грудью, лицом ударяюсь в ключицу. Запах его тела мгновенно одурманивает голову. Ощущаю под своими ладонями жесткие волоски на разгоряченной коже высоко вздымающейся груди Алехандро. Его сердце вот-вот проломает грудную клетку.