1) депутаты посылаются от всех классов и сословий безразлично и пропорционально числу жителей;
2) никаких ограничений ни для избирателей, ни для депутатов не должно быть;
3) избирательная агитация и самые выборы должны быть произведены совершенно свободно, а потому правительство должно в виде временной меры, впредь до решения народного собрания, допустить: а) полную свободу печати, б) полную свободу слова, в) полную свободу сходок, г) полную свободу избирательных программ.
Вот единственное средство к возвращению России на путь правильного и мирного развития. Заявляем торжественно, пред лицом родной страны и всего мира, что наша партия со своей стороны, безусловно, подчинится решению народного собрания, избранного при соблюдении вышеизложенных условий, и не позволит себе впредь никакого насильственного противодействия правительству, санкционированному народным собранием.
Итак, ваше величество — решайте. Перед вами два пути. От вас зависит выбор. Мы же затем можем только просить судьбу, чтобы ваш разум и совесть подсказали вам решение единственно сообразное с благом России, вашим собственным достоинством и обязанностями перед родною страной.
Исполнительный комитет, 10 марта 1881 г.
Типография «Народной Воли», 12 марта 1881 года».
Этот манифест можно было смело назвать ультимативным. По сути, через одиннадцать дней после убийства царя убийцы отправили новому императору ультиматум.
Народовольцы ожидали, что после смерти царя начнется революционное выступление масс. А листовки с текстом манифеста станут своего рода запалом к социальному и революционному взрыву. Однако, несмотря на все ожидания, ничего похожего не произошло.
В течение нескольких дней к присяге новому императору Александру III были приведены все государственные органы страны и армия.
Схваченный полицией народоволец Николай Рысаков сообщил властям все необходимые и важные сведения. Совсем еще молодой человек, Рысаков был увлечен романтикой подпольной деятельности, считал себя героем, выполняющим особую миссию, но когда все героические события закончились и впереди замаячила виселица, испуганный юноша подробно рассказал обо всем и обо всех. В течение нескольких дней были арестованы организаторы и исполнители убийства Александра II.
Оставшиеся на свободе народовольцы были вынуждены с горечью признать, что убийство Александра II не оправдало их ожиданий.
Весь март 1881 года прошел в многочисленных встречах, обсуждениях и работе с огромным количеством бумаг.
О том, в какой обстановке находился молодой император в мартовские дни, говорит одно из посланий К. П. Победоносцева. Константин Петрович искренне тревожился за царя и напоминал:
«Ради Бога, примите во внимание нижеследующее.
1) Когда собираетесь ко сну, извольте запирать за собою дверь не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до выходной. Доверенный человек должен внимательно смотреть за замками и наблюдать, чтобы внутренние задвижки у створчатых дверей были задвинуты.
2) Непременно наблюдать каждый вечер перед сном, целы ли проводники звонков. Их легко можно подрезать.
3) Наблюдать каждый вечер, осматривая под мебелью, все ли в порядке.
4) Один из Ваших адъютантов должен бы был ночевать вблизи от Вас, в этих же комнатах.
5) Все ли надежны люди, состоящие при Вашем величестве? Если кто-нибудь был хоть немного сомнителен, можно найти предлог удалить его…»
26 марта начался суд над народовольцами — организаторами и исполнителями убийства Александра II: А. Желябовым, С. Перовской, Т. Михайловым, Н. Кибальчичем, Г. Гельфман и Н. Рысаковым.
Еще до суда граф Лев Николаевич Толстой написал Александру III письмо, в котором, ссылаясь на Евангелие, просил о помиловании убийц и убеждал молодого венценосца не начинать своего царствования с дурного дела, а стараться душить зло добром и только добром. Это письмо он попросил передать императору Константина Петровича Победоносцева. Но Победоносцев письмо передавать царю отказался, о чем и уведомил Толстого. «Ваша вера одна, а моя и церковная — другая», — написал он графу. Толстой все же сумел сделать так, что его письмо оказалось на столе императора.
Александр III велел передать Льву Николаевичу, что если бы покушение было совершено на него самого, он мог бы помиловать преступников, но убийц отца он не имеет права простить.