После появления этого документа, который четко обозначил внутриполитический курс, само собой произошли изменения в правительстве. Подал в отставку министр внутренних дел Михаил Тариелович Лорис-Меликов, за ним ушли военный министр Дмитрий Алексеевич Милютин, министр финансов Александр Агеевич Абаза. Еще ранее правительство покинул министр Императорского двора и уделов Александр Владимирович Адлерберг и был уволен министр народного просвещения Андрей Александрович Сабуров.
Вскоре Александр III в письме брату Владимиру сформулировал свое политическое кредо: «Я никогда не допущу ограничения самодержавной власти, которую нахожу нужной и полезной для России».
3 мая по указу императора граф Николай Павлович Игнатьев занял важнейший в империи пост министра внутренних дел, а на его место министром государственных имуществ был назначен статс-секретарь Михаил Николаевич Островский.
О том, как относился ко всему происходящему император, узнаем из писем Марии Федоровны матери в Копенгаген. 2 (14) мая 1881 года она писала:
«В последние дни у Саши было много неприятностей с министрами. Лорис-Меликов подал в отставку (что вообще-то хорошо), и Саша не стал его удерживать. Однако самым неприятным было то, что и министр финансов Абаза также подал в отставку, а это уже большая потеря, так как он прекрасно распоряжается финансами и его будет трудно кем-либо заменить. Я нахожу действия этих господ в такой момент уйти в отставку подлыми и гнусными. Они всегда ставят свои личные интересы выше патриотических, что просто отвратительно!»
В письме от 8 (20) мая 1881 года императрица вновь продолжала эту тему:
«Сначала они кричали, что нет никакого манифеста, который содержал бы программу действий. А теперь, когда Саша предъявил новый программный документ, в котором он показывает, каким путем он хочет идти, они еще громче стали кричать, что этот документ не отвечает их намерениям. Но это только в Петербурге, но Петербург это еще не вся Россия. А внутри (по всей стране) манифест прочли с большим энтузиазмом. Так что это только очень небольшая группа, во главе которой стоит Лорис-Меликов и Абаза, которая желает чего-то большего.
Первый был недавно здесь, чтобы заявить о своей отставке. Выглядел он, однако, смущенным и сидел «поджав хвост». Со мною он был, однако, достаточно корректен (таким, впрочем, он был в предыдущие месяцы, но все его поведение было фальшивым). Сидел он как на иголках.
Я чувствовала себя очень скованно, потому что была очень рассержена, и мне приходилось контролировать себя для того, чтобы не выглядеть неприятной. Из-за этого у меня было такое сильное сердцебиение, что я едва могла говорить. Я сказала ему, что я очень сожалею, что он в такой момент хочет уйти, тем более что Саша с первого дня его назначения поддерживал его постоянно во всем. На это он ответил: «Да, я это знаю. И я со своей стороны (тоже) просил Государя сохранить добрые воспоминания обо мне как о человеке, хотя я не мог удовлетворить его, будучи министром».
Пустые, ничего не значащие фразы! Еще он сказал, что надеется, что все с Божьей помощью наладится!
Я ответила, что только это и является единственным утешением и надеждой, так как на людей в действительности трудно положиться — я имела в виду его. После этого, пожелав ему наилучшего, я распрощалась с ним».
В своей книге «Воспоминания» великий князь Александр Михайлович также касался острой на тот момент темы так называемых контрреформ и «черной реакции». Он писал:
«К счастью для России, Император Александр III обладал всеми качествами крупного администратора. Убежденный сторонник здоровой национальной политики, поклонник дисциплины, настроенный к тому же весьма скептически, Государь вступал на престол предков, готовый к борьбе. Он слишком хорошо знал придворную жизнь, чтобы не испытывать презрения к бывшим сотрудникам своего отца, а основательное знакомство с правителями современной Европы внушило ему вполне обоснованное недоверие к их намерениям. Император Александр III считал, что большинство русских бедствий происходило от неуместного либерализма нашего чиновничества и от исключительного свойства русской дипломатии поддаваться всяким иностранным влияниям.
…Многое подлежало коренному изменению: методы управления, взгляды, сами сановники, дипломаты и пр… Граф Лорис-Меликов и другие министры были уволены в отставку, а их заменили люди дела, взятые не из придворной среды, что вызвало немедленно возмущение в петербургских аристократических салонах.