При этом, как отмечали современники, царь был религиозно терпимым человеком. Лица, занимавшие при дворе высокие посты, часто были не православными. Так, гофмаршал двора граф Павел Константинович Бенкендорф был католиком, а министр двора барон Владимир Борисович Фредерикс — лютеранином.
Царь находит огромное удовольствие в физическом труде, составляющем для него столько же необходимость, сколько и развлечение.
Год после коронации был наполнен разными событиями. В июне 1884 года Александр III побывал в Финляндских шхерах.
По возвращении из Финляндии, в июле, император присутствовал на закладке броненосного крейсера «Адмирал Нахимов» на Балтийском механическом заводе.
В августе — сентябре с семьей совершил поездку в Вильно, Варшаву, крепость Новогеоргиевск и затем в Скерневицы, где встречался с императорами Германии и Австрии.
Встреча трех монархов во дворце Александра III в Скерневицах, недалеко от Варшавы, проходила с 3 (15) по 5 (17) сентября 1884 года. Она должна была снять нараставшие противоречия в политике трех стран.
В самом начале года в связи с истечением трехлетнего срока «Союза трех императоров» Бисмарк предложил российскому правительству продлить его еще на три года. 15 (27) марта 1884 года в Берлине между Россией, Австро-Венгрией и Германией вновь было подписано соглашение, которое в точности повторяло основные статьи предыдущего договора.
Продлевая «Союз трех императоров», Александр III надеялся ограничить активные действия Австро-Венгрии на Балканах, а также поддержать единство союзников в Африке и Средней Азии как противовес англо-французской экспансии. «Союз позволяет нам, — утверждал Н. К. Гирс, — быть дружественными наблюдателями».
Александр III знал любимую формулу Бисмарка: у государства нет друзей, есть интересы. По сути это мало отличалось от английской формулы: у Англии нет вечных союзников и постоянных врагов — вечны и постоянны ее интересы. Император полагал, что у России главный интерес — мир и покой.
Министерство иностранных дел пыталось убедить общественность в положительных результатах скерневиц-кой встречи. «Личные чувства трех монархов, так же, как взгляды их министров, оказались совершенно одинаковыми, — говорилось в сообщении министерства. — …Всякие расчеты, основанные на разногласии или соперничестве трех держав, так же, как разрушительные попытки врагов социального порядка, разобьются об это твердое и искреннее согласие держав».
Но Александр III понимал, что все совсем не так радужно. Поэтому по его указу в том же 1884 году был возрожден расформированный в 1860 году Главный морской штаб — высший военный орган управления русским флотом, часть Морского министерства.
Главный морской штаб был создан, чтобы централизовать управление военно-морским флотом. Штаб отвечал за его боевую подготовку: разработку судостроительных программ, составление планов войны и мобилизации, сбор сведений о боевой готовности судов Добровольного флота и российских коммерческих судов, а также кораблей военно-морского флота и судов торговых флотов иностранных государств. Штаб разрабатывал и контролировал маршруты плавания судов, составлял уставы, инструкции и наставления по судовой службе и боевой подготовке, решал вопросы укомплектования флота личным составом и многие другие.
Александр III всякий раз с удовольствием возвращался под сень старых деревьев в Гатчинском парке, под своды дворца, где он чувствовал себя уютно и спокойно. Но все же пленником, затворником Гатчины, каким его любили изображать, он никогда себя не ощущал. Он здесь много работал, встречался с людьми. Кроме того, в Гатчине у него была возможность заниматься и любимой рыбалкой. В прекрасных парковых прудах, зная об увлечении царя рыбалкой, специально разводили рыбу.
Мария Федоровна разделяла это увлечение с мужем. Она тоже рыбачила с удочкой и даже сама насаживала червей.
Любимой забавой императора была ночная рыбалка. Причем рыбалка активная — ловля рыбы острогой. Ночью рыба дремлет на поверхности воды, и вся задача — точно попасть в нее острогой. «Тлеющий на лодке огонек освещает воду. Ночная тишина и шепот на лодке способствуют настроению. Государь наслаждался этой тишиной и, как художник, понимал и чувствовал ее красоту».