Это событие имело широкую огласку. Всего три месяца назад Александр III официально объявил о начале уникального проекта — прокладки восьмитысячекилометровой железной дороги через азиатскую часть России. Проект был оправданным и просчитанным со стратегической и экономической точек зрения, однако в некоторых кругах России, как и за границей, существовали и его противники. Но император не зря привлек к этому проекту наследника престола. Это была своего рода демонстрация того, что император хочет довести дело до конца.
Не менее определенно император выразил свое намерение и 13 (25) июля 1891 года. Двумя днями ранее к рейду Кронштадта подошла расцвеченная яркими флагами и вымпелами французская эскадра под командованием адмирала Альфреда Жерве. Император Александр III лично посетил эскадру.
Визит французских моряков был не просто дружественным актом. Это был зримый шаг на пути оформления русско-французского союза. Этот союз, а по сути военно-политическое соглашение, противостоял Тройственному союзу — военно-политическому блоку Германии, Австро-Венгрии и Италии. Ибо к этому времени Германская империя начала предъявлять претензии на господство в Европе. Германо-французские и германо-российские отношения обострялись.
Огромное впечатление на современников произвело то, что император Александр III с обнаженной головой прослушал исполнение французского национального гимна «Марсельеза».
В своей памятной книжке царь оставил лаконичную запись: «…июль 13. В 9 ч. утра отправились на «Царевне» в Кронштадт под моим и греческим штандартом… Прошли всю линию французов и нашу. Были на двух фр. Marengo и Магсеаn. Завтрак на 100 человек на «Державе». В 3 ½ вернулись на «Царевну»…».
На следующий день император писал сыну Николаю: «14 Июля 1891 г.
Мой милый Ники, благодарю тебя от души за твое интересное письмо об твоем пребывании в Владивостоке и путешествии по Амуру. Воображаю, как много интересного и необыкновенного ты увидел за все это длинное и утомительное путешествие через Сибирь; не многим посчастливится сделать подобное путешествие! Какая радость, что с каждым днем ты все подвигаешься ближе к нам, и с каким нетерпением мы все ждем тебя обратно домой. Про наше чудное плавание по шкерам ничего не пишу тебе, так как Мамá и Ксения писали тебе целые брошюры и ты все знаешь. Погода была такая великолепная и до того мы наслаждались нашим пребыванием на «Царевне», как никогда не было. Вообще нынешнее лето что-то совершенно необыкновенное, погода идеальная, — и мы так втянулись в жару, что нам нипочем 24°.
Воспоминание командования моего, 25 лет назад, Преображенским полком отпраздновали в Петергофе. В 11 ч. парад у большого Дворца, там же в саду кругом фонтанов был устроен солдатский обед. Потом в Дворце принял всех офицеров и бывших Преображенцев, которые поднесли мне прелестный образ, и я им сказал маленький спич. После этого большой завтрак с тостами. Обедали в этот день у Ежени и Алека, которые пригласили всех офицеров, бывших в мое время в полку, набралось нас человек 20 и мы праздновали Преображенцев до 12 ч. Сижа приехал нарочно из Москвы на этот день и наслаждался и увлекался вполне со своими Преображенцами.
Сегодня мы были в Кронштадте на французской эскадре и посетили Адмиральский Корабль «Маренго» и новый колоссальный броненосец «Марсо» Потом мы кормили завтраком на «Державе» всех французов и наших моряков. Вся практическая эскадра стоит теперь на большом рейде против Французской и наши рейды оживились. Ночевали мы на «Царевне» и на ней прошли в Кронштадт и обошли обе линии под Греческим и моим Штандартами. Жаль, что тебе не удалось видеть Франц, эскадру, суда очень интересные, чисто содержаны, команды красивые и щегольски одетые, и все суда кричали ура, как наши, снимая фуражки, что они никогда не делают. Погода была дивная и жаркая.
Скажи Барятинскому, что я его очень благодарю за последнее письмо, тоже с Амура. Теперь пора спать уже 2 ч. ночи, крепко и от души обнимаю тебя, мой милый Ники, и желаю продолжения до конца счастливого путешествия. Христос с тобою, мой милый!
Твой Папá.