— Дама? А почему вы решили, что я направился к даме? Да ещё прихватив с собой целую свиту? — я нахмурился, пытаясь понять логику де Тарант, позволившую ей прийти к такому выводу. — Разве не принято навещать даму, соблюдая таинственность и осторожность?
— Я не знаю, ваше величество, — принцесса явно растерялась и посмотрела на художницу. Виже-Лебрен сидела, нахмурившись, явно раздумывая над тем, что именно будет делать, например, Краснов, когда я с вероятной дамой уединюсь. — Возможно, у вас какие-то отдельные, весьма пикантные договорённости. — И она понимающе улыбнулась.
Краснов не выдержал и хохотнул, и тут же замаскировал смех приступом кашля. Я посмотрел на него сузившимися глазами.
— Что тебе показалось таким смешным, Саша? — спросил я ласково.
— Я представил себе достоинства этой, безусловно, прелестной шалуньи, — пробормотал Краснов, обводя взглядом толпу мужиков, представляющих мой отряд. Отдельно осматривались Киселёв с Чернышёвым, ещё не тянувших на почётное звание героев-любовников.
— Саша, ешь бублик, — посоветовал я ему и повернулся к де Тарант. — Я, разумеется, не к даме еду. Увы, это действительно дела. Иначе я не потащил бы с собой Краснова. Зачем мне подвергать даму искушению и своими руками представлять ей возможного соперника. А ведь ещё Бобров есть, — Юра при моих словах как раз глотнул чай, и, предсказуемо подавился. Он покраснел и бросил на меня возмущённый взгляд. Я же несколько раз стукнул его по спине, а женщины принялись с интересом его разглядывать.
— Вы так шутите, ваше величество, — принцесса натянуто улыбнулась.
— Да, шучу. И, нет, я не буду говорить Бланкеннагелю Егору Ивановичу, что его приняли за женщину, — ответив ей, я бросил взгляд в окно. Мне показалось, или слегка посветлело, и снег уже не валил сплошной стеной.
— О, простите, ваше величество, — и Луиза опустила глаза.
— Ничего, мадам, не сомневаюсь даже, ваша версия — это первое, что пришло в голову половине присутствующих здесь людей. — Я посмотрел на чай. Ещё, что ли, чашку выпить?
— А вторая половина? — лукаво улыбнулась Виже-Лебрен.
— А вторая половина гадает, к кому из вас я всё-таки приехал сюда на свидание, — когда я это сказал, закашлялись уже Киселёв с Чернышёвым. Не обращая на них внимание, я задал вопрос, интересовавший меня сейчас гораздо больше мальчишек. — А что ещё писала вам ваша матушка, мадам?
— О, она писала совершенно невозможную вещь, — тут же переключилась на сплетни принцесса. — По Парижу ходят упорные слухи, что Талейран, решил воспользоваться слабостью Наполеона к мадемуазель Жорж, и обвинил герцога Энгиенского в том, что тот несколько раз навещал Францию. И что несчастный Луи связан с роялистами, мечтающими возродить династию Бурбонов. — Последнюю фразу она произнесла, вполголоса и наклоняясь в мою сторону.
— Это нормальное желание одного из последних Бубронов возродить династию, — ответил я, мучительно вспоминая, что мне говорили про этого герцога. Получалось, что почти ничего не говорили. Этот принц Конде был, мягко говоря, инертным типом, и вряд ли мог претендовать на корону. — Он же сейчас проживает в…
— В Баденском герцогстве, — быстро ответила мне де Тарант.
— Как и ваш супруг, к слову, — я снова напомнил ей о том, что она замужем. — Похоже, у герцога Баденского много лишних денег, раз он столь знатным лицам выделил содержание и приличные дома для проживания. Сомневаюсь, что герцог Энгинский может обойтись без небольшого двора.
— Карл-Фридрих вполне может себе это позволить. После слияния Баден-Бадена и Баден-Дурлаха, у него появилось немало дополнительных ресурсов. — Ответила чопорно принцесса.
— И это очень интересно на самом деле, — я снова посмотрел в окно. — Карл-Фридрих не любит Наполеона, и герцогу Энгиенскому нечего опасаться. Но при чём здесь мадемуазель Жорж?
— Ах, Луи всегда был неравнодушен к прелестным актрисам… — И тут выглянувшее солнце заглянуло в зал, осветив наш стол. — О, неужели кончился этот ужасный снег? Ваше величество, мы можем ехать? Возможно, мы успеем попасть на станцию, где у нас уже заказаны комнаты для ночлега. — Луиза посмотрела на меня умоляюще.
— Конечно, мадам, не смею вас задерживать, — я встал, и мои офицеры последовали моему примеру.
Когда женщины ушли, поспешив продолжить путешествие, а суматоха в зале улеглась, ко мне подошёл Зимин.
— Выдвигаемся, ваше величество? — спросил он, посматривая в окно.
— Нет, ждём ещё двадцать минут. Такие просветления могут быть временным явлением. Не хотелось бы снова попасть в буран, чтобы пришлось возвращаться. — Ответил я задумчиво, глядя в чашку с чаем. — Плесни мне горячего, — наконец, я протянул чашку Зимину и взял бублик. — Как-то не вериться, что герцог Энгиенский настолько идиот, а Наполеон так глуп, что не предвидит последствий увлечения этой певичкой.