Вот уж точно. Полагаю, было бы прекрасно, если б так оно все и осталось.
За мной явились за два часа до рассвета, в начале осени, на восьмой год после моего возвращения домой. Накануне я приступил к подрезке, устал и крепко спал, так что не услышал, как за мной приехали. Первым, кого я увидел, проснувшись, был Эхр, трясущий меня за плечо.
— Там снаружи солдаты, — сообщил он срывающимся от ужаса шепотом.
— Что ты несешь? — пробормотал я. Он вырвал меня из хорошо знакомого сна, в котором я решаю не покидать Антольвию; забавно, что разбудил он меня как раз в тот момент, когда Феано во сне будила меня, чтобы сообщить о том, что скифы ворвались город.
— Солдаты, — повторил он. — В доспехах, верхом. Ты что, не слышишь?
Я прислушался. Кто-то пинал дверь.
— Скройся с глаз, — сказал я ему, спуская ноги с кровати и обнаруживая, что я их отлежал; ну что ж, далеко я все равно не убегу. Побег отпадал; это упрощало ситуацию. — И скажи двум другим, чтоб тоже спрятались, — добавил я, когда он поспешил прочь. — Я попробую заболтать их.
Полагаю, я был напуган; по большей же части я чувствовал сонливость и слабость. Было вполне возможно, что я нажил врагов, учитывая все, за что я нес ответственность, однако в голову не приходил никто, достаточно высокопоставленный, чтобы прислать за мной солдат. Разгадка не заставила себя ждать. Это были македонцы; говоря точнее, воины из мобильного резерва царя Александра.
— Ты Эвксен? — спросил один из них, едва я приоткрыл дверь.
Отпираться бессмысленно, подумал я.
— Верно, — сказал я. — Чем могу помочь?
— Ты отправляешься с нами, — сказал солдат. — Если хочешь взять что-нибудь с собой, поторопись. У нас нет времени тут торчать.
Я застыл на месте.
— Куда мы едем? — спросил я.
Солдат ухмыльнулся.
— В Индию, — ответил он. — Так ты берешь что-нибудь или нет?
— В Индию? — переспросил я.
— Ты что, глухой?
Разумеется, у меня не было ни малейшего желания отправляться в Индию, да и вообще куда-либо, в компании этих свирепых типов. Они представляли собой замечательное зрелище, без вопросов, стоя на моем крыльце при всем параде — македонские шлемы, нагрудники и наколенники; приглядевшись, можно было различить следы починки, там где выправляли вмятины или запаивали отверстия. Одежда их говорила о том же: она была выбелена солнцем и выстирана во множестве вод, порвана и залатана, но при этом опрятна (солдат может докатиться до рванины, но это будет опрятная рванина, если он не желает чистить сортиры все свободное время). Вполне можно было поверить, что они явились из Индии, причем в спешке.
Я попытался продумать план кампании, позволивший бы мне удалиться от них на наибольшее возможное расстояние и удерживать дистанцию, пока они не плюнут или пока соседи не явятся во всем гневе своем и не выручат меня. К сожалению, оба варианта счастливого конца не выглядели реалистично. На помощь звать было некого, и непохоже было, чтобы солдаты отправились восвояси, не получив того, что им хочется.
— Кто вас послал? — спросил я.
Вместо ответа они ввалились в дом, отпихнув меня в сторону.
— Можете хотя бы объяснить, что я сделал? — добавил я.
Солдат посмотрел на меня странным взглядом.
— Ты ничего не сделал, — сказал он. — По крайне мере, ничего плохого. Ты зачем-то понадобился Александру, это все, что я знаю. И этого довольно, кстати.
Он взял маленькую терракотовую статуэтку, изображающую человека, оседлавшего птицу, и осмотрев ее так придирчиво, как будто высматривал затаившихся в засаде лучников, поставил на место.
— Ладно, — сказал он. — Время вышло. Твои вещи можно выслать и позже. Думаю, синтагмарх позаботится о них ради тебя.
Другой солдат схватил меня за плечо. Он не причинил мне боли, но держал крепко, как хорошо натасканный пес — зайца в пасти.
— Синтагмарх? — осмелился я переспросить.
Солдат кивнул.
— Синтагмарх Эвдемон, — сказал он. — Твой брат. Тот самый, который будет жить теперь здесь, раз уж ты едешь в Индию.
Глава девятнадцатая
Начальника солдат звали синтагмарх Тимолеон, и он оказался неплохим мужиком — на армейский манер.
Когда мы оказались на борту корабля и я больше не мог доставить ему проблем, сбежав или потерявшись, он слегка расслабился.
— Синтагмарх Эвдемон, — сказал он. — Мы прослужили вместе многие годы. Он, конечно, большую часть времени проводил в арьергарде, будучи инженером.
Я посмотрел на темно-синее море: тот же вид, который смертельно надоел мне во время путешествия из Ольвии.