— А вот так, — развела я руками. — Наши родные погибли, сражаясь за своё королевство. Нас не отвоевали, нас…
— Миледи, — громко позвал меня капитан, пригвоздив взглядом.
Осознав, что чуть не ляпнула непоправимое, тихо выдохнула и только затем продолжила, обводя взглядом притихшую толпу:
— Наши родные — герои, а мы станем преступниками в обоих королевствах. Отступниками, как те, что пришли в наш дом вчера. Оглянитесь, каждый из вас потерял кого-то, но сейчас мы в безопасности. Посмотрите на детей. Вы хотите, чтобы их убили солдаты, когда придут за отступниками?
— Вы предлагаете сдаться! — выпалил бойкий мужчина со сломанной рукой.
— Я предлагаю жить. Хранить юг и помнить свою историю.
— Кланяться ставросам не буду, — хмуро отозвался Борс. — Но и вас, миледи, не брошу. Южане знают, что такое верность. А Каризолю наша верность больше не нужна. Продали! Как есть продали!
— Надеюсь, что Его Величество Сервин не станет менять наши земли под себя. Да, наши земли многие годы были спорными, но сейчас всё изменилось. Давайте поддержим Её Высочество Луизу, напомним ей, что она не одна в чужом королевстве. А теперь… Я прошу прощения, но мне необходимо уйти наверх. Привезли тело моего мужа, хочу попрощаться. Пейте чай, а после вам предоставят место, где вы сможете переночевать. Следующие два дня будут отведены для захоронения. Предадим тела наших родных земле, вспомним их и поблагодарим. А после будем думать, как нам восстановить наш дом.
Я вышла из столовой, не оглядываясь, за спиной царила тишина. Знаю, люди наблюдают за мной. Наблюдают, не сломлена ли их миледи, можно ли в неё верить, стоит ли… Несколько часов назад они все были напуганы, но сейчас, когда страх немного отступил, они будут думать. Подданные привыкли, что их жизни в руках барона, но теперь барона нет, есть баронесса. Хрупкая, слабая женщина, которая всю жизнь занималась лишь благотворительностью. Будь настоящая Александра жива, так оно и было бы. Запуганная и бледная, не способная даже за собакой приглядывать, не то что взять управление целым баронством в свои руки.
Я тоже не способна, только выбора нет, а стержень внутри есть.
Поднявшись наверх, я немного замешкалась, но всё же толкнула дверь в покои барона. Прислуга зажгла свечи, так что темно не было. Да и об Августе позаботились, накрыли покрывалом до самого подбородка, положив руки на покрывало.
Я не боялась трупов. Ни там, на Земле, ни в этом мире. Потому к кровати подошла без сомнений, слегка улыбаясь. Склонив голову, заметила едва уловимый блеск на руке Августа.
— Это теперь моё, — усмехнулась, стягивая печатку — символ власти — с холодного пальца. — И всё же несправедливо. Ты должен был мучиться и умирать самой постыдной смертью, но никак не героем. Хотя… Это для меня ты навсегда останешься садистом-убийцей, но для своих людей ты сделал многое.
Барон действительно не был самодуром в вопросах управления. Несмотря на жестокость по отношению к семье, подданные всегда были уверены, что судить их будут справедливо. Август любил свой дом. Богатые урожаем поля, южное солнце, опаляющее чёрную, словно смоль, землю. Это была его отдушина, и никто не смел нарушить порядок.
— Миледи, — окликнул капитан, бесшумно заходя в комнату. — Время, оговоренное с врачом, уже давно закончилось.
— Да, уже иду, — кивнула я. — Просто не могла не зайти.
— Мне кажется, или вы не горюете, утратив мужа? — неожиданно спросил мужчина.
— Капитан, это бестактный вопрос, и на него я отвечать не буду, — укоризненно взглянув на мужчину, произнесла я.
— Да, конечно,— капитан опустил взгляд, а потом заговорил вновь. — Нам пора уезжать. Раненые осмотрены и теперь ужинают. Густав напишет рекомендации, как и за кем ухаживать. Ещё оставит лекарства.
— Много людей выжило? — тихо спросила я, страшась услышать ответ.
— Деревня почти не пострадала, многие остались там. Мы забрали лишь раненых и сирот. Дома целые, как и мельница, а вот урожай безвозвратно утрачен практически весь. Стада будут искать, но найдут ли… Миледи, мне действительно жаль. Если бы я мог…
— Вы не можете, — я успокаивающе похлопала мужчину по плечу. — Не корите себя за то, что сделать не в силах. Мы постараемся справиться.
Я вернулась к себе и тут же позвала Аннет. Девушка, следуя указаниям, сменила повязку и дала лекарство. Теперь можно и поспать, только сон не шел. Я смотрела в потолок и думала, как теперь быть. Отвлёк скрип двери и тихие шаги. Подняв голову, увидела крадущуюся Юлианну.
— Мама, ты спишь? — дрожащим голосом позвала девочка.
— Нет ещё, — отозвалась я. — Что-то случилось?