Это послание царице Марии Федоровне вместе с тем первое письмо, которое Аликc — помимо официального благодарственного письма за присуждение ордена Екатерины — направляет своей будущей свекрови:
«Дворец Эдинбург, Кобург, 30 апреля 1894 г.
Милая мама.
Ники мне говорит, что я могу Тебя так называть — о, как премного я Тебе благодарна, Ты так мила и добра ко мне. Как могу я сполна отблагодарить Тебя и дорогого дядю за этот великодушный подарок, который Вы столь любезно мне послали. Он слишком хорош для меня!
Я совершенно растерялась, когда открыла футляр и увидела эти удивительные камни. Я буду вечно Вас за них благодарить и целовать Вашу руку.
Я была так польщена, когда получила Ваш прекрасный орден, и очень благодарна за него, как и за прелестное яйцо и милое письмо — все это меня глубоко тронуло.
Еще два дня, и тогда милый Ники и я должны будем расстаться, это делает меня совершенно несчастной, но я уверена, что его мать уже нетерпеливо его дожидается. Ты ведь позволишь приехать ему этим летом в Англию? Не так ли? Иначе столь длительная разлука была бы слишком тяжела. Бабушка тоже его ждет. Он покорил ее сердце, — как и всех, которые его узнают. Он сейчас в церкви, и пока он там стоит на коленях, с ним мои мысли и молитвы.
С божьей помощью и я скоро узнаю и научусь любить его религию, и уверена, что он мне в этом поможет. Но не буду Тебя утомлять длинным письмом.
С наитеплейшими пожеланиями милому отцу.
Остаюсь, дорогая мама,
Твоим любящим и послушным ребенком Аликc».
В тот же день Аликc пишет также сестре Николая, Ксении. Ни слова о мучительной теме, которую всего три недели до этого так энергично объявляла закрытой: «Какой же он ангел, — пишет она о Николае, — я могу лишь на коленях благодарить Бога, что он меня так направил. Не могу описать, как я счастлива!..» Однако в ее окончательном впечатлении о молодоженах все те же «смешанные чувства»: «Пара производит счастливое впечатление, но комично видеть брата женатым…»
Аликc покидает Кобург. Она едет поездом в Дармштадт, чтобы оттуда поехать далее, в Англию, где ее уже ожидает бабушка. Николай провожает ее до вокзала. Прощание самое тяжелое, какое оба доныне переживали.
На обратном пути Николай рвет любимые цветы Аликc. Влюбленность превращает двадцатишестилетнего юношу и двадцатидвухлетнюю девушку в детей, для которых весь мир состоит только из собственных переживаний. Когда Николай входит в свою комнату, чтобы написать ей первое письмо в Англию, то обнаруживает записку от Аликc. Она оставила ее, чтобы облегчить ему внезапное одиночество.
Вечером, уже в поезде, Аликc записывает в своем дневнике:
«2 мая. Обедали рано, и затем Виктория, Людвиг и я уехали. Я была смертельно несчастлива по поводу разлуки с любимым Ники. (…) Серо и пасмурно, и мне было очень печально без моего любимого. Перед прощанием он дал мне брошь с алмазной россыпью.
Приехала в Дармштадт. Перед сном написала Ники. Радуюсь, что рядом милый Эрни — странно видеть здесь Дакки…»
В следующий вечер Аликc начинает свое путешествие в Англию. Она печальна, несмотря на общество, чувствует себя одиноко, и обстановка вокруг нее, кажется, соответствует ее состоянию:
«3 мая. Поезд из Дармштадта. Дождь льет как из ведра. Еду вечерним поездом в Англию. Виктория, Людвиг, дети. Мисс Робсон, Гретхен и я. Взяла с собой Мадлен. Орчи осталась дома, — она приедет позже в Киль…»
Когда Аликc покидает Дармштадт, ничего больше не остается по-прежнему. Складываются новые отношения. Вместе с родным городом Аликc оставляет позади и свое детство.
Теперь она невеста.
Часть II
ЦАРИЦА РУСИ
Виндзорский жених
Вто время, как в ночном поезде в Англию Аликc грустит по поводу разлуки с Николаем, сам он — на обратном пути в Россию — наслаждается своим счастьем, за которое так долго боролся. В вагоне-салоне за столом, на который внимательный адъютант поставил украшенный цветами портрет Аликc, он перебирает в уме минувшее: борьбу для достижения своей цели, радостную реакцию родственников, многочисленные празднества, выезды в окрестности Кобурга и Дармштадта — все это отражено в его дневнике. «Она надела мне кольцо, — какое необыкновенное чувство быть женихом!» — размышляет двадцатишестилетний царевич, и в веселых тонах писем, которые он поначалу пишет Аликc по нескольку раз в день, над чувством разлуки преобладает надежда на скорое свидание в Англии.