— В таком случае, пусть ко мне этого ученика завтра с утра позовут. Как его зовут?
— Бориска он. Хорошо. Я пошлю людей за ним. Царевна, а расскажи о святынях, что в Москву, Государю и владыке митрополиту привезла. — Воевода и ещё несколько служивых тульских людей, что сидели за столом смотрели на меня в ожидании чуда. Пришлось рассказывать. Все, кто находился в помещении крестились, когда стала перечислять святыни. К нам в сопровождение Квашнин выделил пятерых ратников, которые хорошо знали местность.
Когда легли с Иваном спать в выделенной нам светлице, супруг погладил меня по груди, через рубашку.
— Что Ванечка, жену свою хочешь? — Спросила его.
— Саш, ты мне всё рассказала?
— Ты о чём?
— О том как ты говорила с Государём.
— Всё. Единственно, что не сказала, так это его вопросы, насчёт его жены Соломонии. Почему у них до сих пор нет детей. Пять лет уже женаты.
— А почему, Саша?
— Причины разные могут быть. Я не могу ответить прямо, почему у Государя и его супруги нет детей. Я хоть и лекарка, но я не лечу такое. Я лечу раны, увечья. Понимаешь?
— Понятно.
И конечно, я ничего Ивану не рассказывала о том, как Василий смотрел на меня. Я понимала, что нравлюсь ему. Не даром он спрашивал меня, не поторопилась ли я с замужеством? Ни к чему мужу знать такое.
Утром встали пораньше. Завтракать мне не хотелось. Даже чувствовала тошноту. Но тогда на это внимания не обратила. Есть ничего не ела, только попила сбитня и всё. Быстро выдвинулись. Шли к Дону. Пробежали путь за один дневной конный переход. Заночевали в лесу. Оделась по теплее. Иван расстелил войлок. Весело горел костёр. Причём его разожгли в ложбинке, это чтобы огонь не был виден в ночи из далека. Всё же здесь было порубежье. Вечером, перед сном поела с аппетитом, горячей каши с мясом. Выпила горячего взвара. Потом устроилась рядом с мужем, прижавшись к нему. Спала хорошо. Снов не видела и проснулась перед самой зорькой. Недалеко от нашего лагеря бил ключ. Умылась, попила холодной чистой воды. Вкусно. Есть опять не хотелось, тошнота была, но слабая. Завтракать опять не стала. На удивлённый взгляд Ивана, сказала, что не хочу. Попила вновь горячего взвара. После, быстро собравшись, выдвинулись к реке.
— Вот, дочка, Дон. — Указал мне дядька Евсей. Я смотрела на реку. Узковат что-то Дон-батюшка. Хотя о чём я? Дон ещё мал, ему ещё только стоит стать больше и шире.
— Дядька, а здесь уже земли Вяземских?
— Нет. Спускаемся ниже по Дону. Ближе к Красной Мече.
— Красная Меча, приток Дона?
— Да.
Стали двигаться вдоль реки. Иногда отклонялись от реки. Лес сменялся довольно большими лугами, перелесками. Небольшими рощами. Красиво здесь было. Но вот пусто. Людей почти нет. И всё проклятый Муравский шлях, по которому ходили татары и ногаи в набеги на Русь. Неожиданно, на другом берегу реки заметили конных. Мы остановились. Всматривались. Конных было примерно с полсотни.
— Ногаи! — Сказал один из людей Квашнина.
— Точно ногаи? — Спросила его.
— Точно. Я этих ни с кем не спутаю. Странно, что они тут делают? Время явно не для набега. Скоро снег пойдёт. А полусотней и даже сотней они сюда не ходят.
Ногаи помаячили ещё некоторое время и потом куда-то свалили.
— Не нравится мне это. — Сказал старший над государевыми воинами сотник Кобыла. — Ногаи и правда не ходят на Русь сотней или полусотней. Их явно больше, вот только где остальные?
— Ладно, что стоим? Кого ждём? Поехали. — Отдала команду. Две мои сотни двинулись дальше, смещаясь ниже по течению. Дон становился всё шире. Ближе к вечеру вышли на один из притоков Дона. Речушка была не широкая метра три. Но я заметила, что берега у неё были топкие. Это значит ни конные, ни пешие не пройдут сразу. Завязнут.
— Дядька, а здесь земли Вяземских? — Спросила его. Он достал карту. Рисованную. Стал сверяться. Потом спросил одного из местных:
— До Красной мечи далеко?
— Нет. Рядом. До темна успеем.
— Тогда, дочка, это земли Вяземских. — Ответил он.
— Отлично. Смотрите, какое место для крепости. С одной стороны Дон, с другой вот эта речка.
— Больше на ручей похожа. — Усмехнулся Иван.
— Да наплевать, на что она похожа. Ручей, значит ручей. Ты лучше смотри, какие берега топкие. Это о чём говорит?
— Конные не пройдут.
— Правильно, Ванечка. Ни конные, ни пешие. Завязнут. А тут как раз и возвышенность. На ней выстроим острог. Всё как на ладони будет. И Муравский шлях будем держать под наблюдением.
Я соскочила с коня. Походила по площадке, которую хотела использовать для построения опорного пункта. Возвышенность имела метров двести в ширину и триста-триста пятьдесят в длину. Очень хорошо! И лес был в доступной близости. Посмотрела на дядьку и на мужа.