Сейм заседал ещё несколько дней. За это время на поединках чести было убито и искалечено полтора десятка шляхтичей. Однако не смотря на такие потери, всё же сейм так и не пришёл к окончательному решению, кому из претендентов отдать корону Ливонии. В пылу словесных баталий и закулисных интриг, сейм пропустил тот момент, когда в Ригу прибыли посланцы папы и привезли Александре папскую буллу. Но даже когда узнали, их это не остановило. Ну подумаешь булла. Нам тоже буллу такую ж дадут, ибо мы верные и добропорядочные католики, а не какие-то там схизматики…
В камине весело горел огонь, давая живительное тепло. За окно была промозглая погода, уже какой день. Казалось, всё пропиталась этой холодной сыростью, даже каменные стены замка. В кресле рядом с камином сидел мужчина, лет 60. Шагах в трёх от него стоял массивный стол из дуба. На столе была расположена шахматная доска. На ней шахматные фигуры. Одни были серебряными, другие из обсидиана. Мужчина смотрел на пляшущие языки пламени.
Вот массивная дверь в помещение тихо открылась. Зашёл другой мужчина, лет 40.
— Магистр. — Сидевший в кресле посмотрел на него.
— Томас? Заходи. Что у тебя?
Тот, кого он назвал Томасом, подошёл и протянул Магистру небольшой тубус. Магистр открыл его и вытащил свиток с печатью.
— Это копия письма, которое поступило 11 дней назад в Рим, понтифику. У нас в секретариате Ватикана свой человек. — Магистр кивнул, давая понять, что он в курсе. И продолжал смотреть вопросительно. — Но там тоже копия. Сделанная с оригинала в Москве. — Вот теперь Магистр утвердительно кивнул и сломав печать, раскрыл свиток. Текст свитка был написан тайнописью. Но Магистр знал её очень хорошо. Томас всё время, пока Магистр читал документ, стоял напротив него, застыв как истукан. Закончив, он поднял глаза на своего помощника.
— Томас, ты знаешь, что здесь написано?
— Нет, Мессир. — Магистр протянул ему свиток.
— На, прочитай. Ты же входишь в высший круг посвящённых.
Томас взял свиток и стал читать. В отличии от Магистра, который весь текст прочитал, сохраняя невозмутимое выражение лица, Томас так сохранять спокойствие не мог. На нем отразились, сначала недоумение, потом шок, после растерянность. Но надо отдать должное Томасу, он быстро сумел взять себя в руки и его лицо вновь обрело невозмутимость. На губах Магистра скользнула лёгкая улыбка.
— Ну и как тебе, Томас?
— Я уверен, никто из братьев не писал этого письма.
— Я знаю, что никто не писал. Но письмо всё же написано. И не это главное, Томас. Главное, что написано в нём. А там все наши цели и наша стратегия на годы, на десятилетия и даже на столетия вперёд расписана. А о этом знает только очень малый круг особо посвящённых. Как такое могло произойти, что особо охраняемая тайна Ордена стала известна тем, кто знать о ней не мог по определению. Не должен был знать.
— Я пока не могу ответить на этот вопрос, Мессир.