И, наконец, третья моя фрейлина. Эта появилась за два дня до выезда в Ливонию. И это была ещё одна княжна, польская. Та самая, которой я в своё время так же удалила папиллому. Она ещё тогда хотела остаться в Москве, но родственники увезли её чуть ли не насильно. В настоящий момент девушке исполнилось 18 и она сбежала из дома в сопровождении всего трех своих верных слуг. Агнешка Оссолинская была из семьи польских магнатов. Её должны были выдать замуж за представителя другого влиятельного рода. Жениху на этот момент было 56 лет. И Агнешка не желала категорично ложиться в постель со стариком, как она высказалась. И вся надежда у неё была только на ясновельможную пани Александру, принцессу и кесаревну, с её слов. А тут ещё и слухи поползли по Польше, что мне предложили королевскую корону. Вот Агнешка и рискнула, поставив всё на кон. Вообще Агнеша сама не подарок. Настоящий игрок и рисковая до безобразия. В тоже время она была заводной, весёлой и большой проказницей. Так у меня появилась третья фрейлина и третья сержант-дама. Шить форму, которая Агнешке так же очень понравилось, времени уже не было и Елена, посмотрев на это отдала Агнешке один из своих трёх комплектов. Тем более, что по размерам и по комплекции Елена с Агнешкой были одинаковы. Елена была только повыше.
Я ехала в основном на коне, иногда пересаживаясь в карету к Елене. Рядом постоянно скакали на конях мои три фрейлины. Эти ехать в карете отказывались. Им нравилась форма, штаны с сапогами-ботфортами, рубашки, кителя. А у Агнеши ещё был и кивер. У Ксении и Паулы киверов пока не было. Но были кубанки. Кивером, да ещё богато украшенным полька особо гордилась. Но всех больше им нравилось то, что они именно в штанах и сапогах, что позволяло им нормально ехать на лошади, сжимая ногами оба бока скакуна, а не так, как ездили дамы сейчас, обе ноги на одну сторону. Штаны вообще были самой настоящей провокацией, так как женщинам носить мужскую одежду запрещалось. Агнешка же наоборот подчёркивала это, выставляя словно специально на показ. Я только качала головой и молчала, наблюдая за девушками. Они шутили, перебрасывались словами с моими палатинами, которые любили позубоскалить, за исключением всегда невозмутимого и малоразговорчивого Айно. Вообще, чуть ли не с первого дня все три девушки начали подражать мне, копировать мои жесты, даже слова.
Так же с нами ехали и ливонские ландсгерры, та часть посольства, которая осталась дожидаться меня. И теперь ехали, как почётный эскорт. Среди почётного эскорта был и Ульрих фон Дениц. Меч я ему вернула. Ульрих не стал надевать рыцарские доспехи. Зато стал носить кирасу и железный шлем, на подобии шлемов моих кирасир. Из рыцарского снаряжения оставил себе только металлические наколенники и такие же налокотники. Зато кираса и шлём были у него украшены позолотой. С Ульрихом ехало с десяток его конных воинов, так же в кирасах и шлемах, но по проще чем у барона. Он сумел под моим патронажем скопить достаточно денег и продолжал увеличивать своё состояние, чем был очень доволен и преданно смотрел на меня. Всегда старался ехать рядом со мной, на правах самого верного, преданного мне и, самое главное, самого первого моего вассала в Ливонии. И ревностно следил, чтобы никто это место не занял. Ну прямо цирк. Кстати, палатины относились к этому спокойно.
К вечеру подошли к какой-то деревушке, вернее к селу. Но в село я не хотела заходить, велела разбить лагерь на поле. В село уехал Митрополит со товарищами. Кадеты и солдаты Корпуса довольно быстро и организовано разбили лагерь. Сразу же были отрыты отхожие ямы и наскоро сколотили клозеты. Так как действовал очень жесткий санитарно-эпидемиологический режим, в ведёный мной ещё в самом начале организации Корпуса. Нечего, извините срать рядом с лагерем. А то отойти невозможно в сторону, обязательно на вонючей мине можно было подорваться. К этому были приучены все, а кто не понимал с первого раза, огребался плетьми, без скидок на сословие и принадлежность к благородному семейству. Особенно хорошо это получалось у наших корпусных немцев. Им это вбили на уровне подкорки. А что в немца вбито кровью и потом, то они будут выполнять педантично, скрупулёзно и до мелочей, всё согласно требований и букве устава. Настоящий немецкий орднунг! Вообще немцы хорошие солдаты, это надо отдать должное. Дисциплинированные, храбрые. Сказали стоять насмерть, будут стоять. Пока командиры не побегут, спасая свои задницы, солдаты будут стоять, уперевшись рогом в землю. Недаром тот же Георг фон Фрундсберг фактически похоронил всё европейское рыцарство на глухо, поставив на нём жирную точку. Гонял в Италии и французов, и венецианцев, и испанцев, только в хвост и гриву. А теперь этот один из самых лучших командиров своего времени был одним из самых моих преданных офицеров.