Александра

Вечером позвали к себе старшую дочь боярина. Она была счастлива. Сама маман на нашу просьбу, отпустить к нам девчонку, делала строгое лицо, словно раздумывала. Но Евдокия так жалобно смотрела на свою мать, что та улыбнулась и разрешила. Она взяла с собой дудочку, так как мы с Еленой решили устроить вечером поскакушки. Уже вечерело, сумерки тенями поползли из тёмных углов. Удлинились тени. Солнце село. Мы зажгли свечи. Разделись. На мне и Елене были ночные рубашки, которые нам сшили до пола. Конечно, нам такое не понравилось, и мы укоротили их выше колен, но не до самой попы. До середины бёдер. Когда маман нас первый раз увидела в этих рубашках, зайдя к нам проверить, всё ли у нас хорошо, то первое время ничего сказать не могла, только смотрела, широко раскрыв глаза. Но сразу говорить ничего не стала, осуждающе покачала головой. Только когда выходила от нас, сказала:

— Мужам нашим в этом не показывайтесь. Негоже это, хоть вы и царевны. А царевнам так тем более.

Евдокия же была в рубашке до пола. Мы видели, что она тоже хотела так же, как у нас, но не смела это сделать, страшась матери. Елена достала свою губную гармошку.

— Саш, что споём?

— Для затравки, помнишь на сборах пели «В горнице моей»?

— Помню. Давай.

Евдокия смотрела на нас с ожиданием.

— Евдокия, сейчас я тихонько напою тебе, а ты мелодию подхвати. Хорошо? — Она кивнула. Я стала напевать мотив. Девушка слушала, потом стала наигрывать. У неё был прекрасный слух. Немного порепетировали, потом Ленка подвела итог.

— Всё, хватит. Нормально.

— Тогда ты первая начинаешь. Поём по две строчки от куплета. Две ты, две я. Последние поём в повторении вместе.

— Да!

Я кивнула Евдокии, та заиграла на дудочке. Ей вторила Елена на губной гармошке. Потом подруга запела.

В горнице моей светло,
Это от ночной звезды.

Она замолчала, заиграв на гармошке, но слова тут же подхватила я:

Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды.

А потом уже вдвоём с ней повторили последние две строчки. Евдокия продолжала играть на дудочке, а я стучать ложками. Так и пели с Еленой.

Выглянула в окошко. Как я ожидала внизу стоял Иван. Рядом с ним Василий. Ещё люди. Увидела Яна и молодого маркиза. Вот чёрт, главное, чтобы не подрались.

…Лодка на речной мели
Скоро догниет совсем.

Пели мы с Еленой. Она тоже выглянула в окно. Помахала рукой.

Дремлет на стене моей,
Ивы кружевная тень.
Завтра у меня под ней,
Будет хлопотливый день.

Буду поливать цветы,
Думать о своей судьбе.
Буду до ночной звезды,
Лодку мастерить себе.

— Классно спели! — Засмеялась Елена. — Слушатели собрались. Что дальше?

— Евдокия, тебе понравилось? — Спросила я девушку.

— Да. Какая песня душевная.

«Буду до ночной звезды,
Лодку мастерить себе!»

— Пропела Евдокия.

— Сань, что поём ещё? Давай что-нибудь такое, под что попрыгать можно?

Я улыбнулась.

— Тогда… «Я твоя!»

— Гагарину?

— Её!

Застучала ложками в такт. Лена заиграли весёлый ритм весны.

Побежали, зазвенели наши ручьи.
Застучало моё сердце в ритме воды.
Открывались, распускались почки весны.
Солнце, выходи, нам теплом свети!

Тишина, только мои ложки стучат в такт. Потом резко заиграла Елена. Мы стали с ней двигаться, покачивая бёдрами по кругу.

Сбросили с себя одежды вьюжной зимы.
Наряжались в платья новой красной весны.
Зелены деревья, снова ночь коротка.
Ранняя заря разбуди меня.

Опять тишина. Даже ложками не стучала. Три удара сердца. И вновь резко заиграла гармошка, застучали ложки.