Саша ощущала, всей душой, что ей нестерпимо хочется очутиться рядом с Глебом, и, наконец, соединиться с ним, чтобы никогда больше не разлучаться.
Вдали показался собор. Лимузин подъехал к самому входу, и девушка вышла из машины. С помощью отца, она поднялась по лестнице, а потом, Саша запомнила только блеск икон, вьющийся из кадила дым от ладана, глубокий бас протодиакона, невесомую тяжесть венца на голове и теплый медовый взгляд мужа, в котором она тонула без остатка. Заветное «да» прозвучало громко и четко под сводами храма. И Глеб, и Саша, без раздумий, произнесли самое главное слово…
После пропетого хором многолетия, все гости устремились к молодым. Все смешалось — оборотни и люди, близкие и дальние, знаменитые и не очень… Они желали супругам счастья и долгих лет жизни, на что молодожены только загадочно улыбались и украдкой обменивались понимающими взглядами…
Поздравления, поцелуи, счастливые лица оборотней, взволнованное — отца… Все это прошло мимо Саши, как в тумане. Она держала мужа под руку, и чувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди, от счастья. Они смогли! Они переступили через все свои обиды и боль, сделали шаг навстречу друг другу и стали одним целым. Оборотень и его пара. Глеб и Александра. Чета Оборских.
В это же время в Москве.
— Костя, я не хочу никуда ехать, — капризно надула губы Алина.
— А тебя никто и не спрашивал, — грубо ответил Каяров, — умудрилась вляпаться во всю эту историю, теперь расхлебывай. Без тебя со мной и разговаривать не будут. Метельский поставил условие, я не могу приехать один.
— Они меня достали! — закричала девушка. — Я трое суток просидела в этом гребаном подвале, а теперь, им еще что-то от меня нужно! Не поеду!
— Поедешь. Как миленькая, — прошипел Константин, — и сделаешь все, что скажут. Ты соображаешь, что нас ждет? Как тебя на месте не убили — ума не приложу. Дура малолетняя!
Мужчина схватил сестру за руку и потащил за собой. Та упиралась, но Каяров не обращал на это внимания.
— Не беси меня, — он запихнул сестру на заднее сиденье своего Порше и захлопнул дверцу.
Через пару секунд, машина сорвалась с места, но не успела проехать и нескольких метров — мощный взрыв раскидал горящие обломки по всему двору загородного особняка Каяровых.
Черный клан не прощал долгов. Законы оборотней не имели двойного прочтения — всякий, кто вознамерился забрать чужую жизнь, лишится своей.
Пять лет спустя. Канны. Франция.
Вспышки фотокамер, блеск драгоценностей, вечерние наряды дам и дорогие смокинги мужчин, белозубые улыбки и благожелательные лица.
Ежегодный кинофестиваль собрал огромное количество гостей.
Александра шла под руку с мужем и с достоинством отвечала на приветствия знакомых — нынче здесь было много глав европейских кланов. Еще бы! Значимое событие года.
Глеб обернулся, собираясь что-то сказать жене, и тут Саша почувствовала, как странная белая пелена застилает ей глаза, мешая видеть окружающих. Что за?.. Тонкая полоса расширялась, становилась все плотнее, захватывала Сашу целиком, и девушка почувствовала, как подгибаются колени, и она летит куда-то… Все быстрее, все ниже, все стремительнее…
«Глеб…» — было последнее, что успела прошептать Александра, теряя связь с реальностью.
Эпилог
Саша вздрогнула и открыла глаза. «Глеб…» — выдохнула она и в недоумении огляделась вокруг.
Ее старая спальня, теплый свет лампы, падающий на раскрытую книгу, простое шерстяное платье, тихое сопение Тошки…
Тошка?! Что происходит?
Александра растерянно смотрела на щенка, лежащего у ее ног. Не может быть… А как же…
Она переводила взгляд с одного знакомого предмета на другой, и неконтролируемый ужас охватывал все ее существо! Этого не может быть! Где ее дети? Где вся ее жизнь?! Где Оборский? Неужели… Нет!
Саша в отчаянии стиснула руки. Не может быть…
Постепенно, осознание произошедшего, проступало на ее лице, и девушка расстроенно закусила губу. Приснилось…
Господи, но как же так?! Она никогда не видела таких реалистичных снов…
И почему так тяжело дышать? И отчего так тоскливо сжимается сердце?
Слезы — непрошенные, нежданные, горькие — полились по лицу девушки. Все это ей всего лишь привиделось… Реальное прошлое сплелось с вымышленным будущим и вылилось в невероятную, несуществующую историю.
Нет никакого Глеба, нет детей, нет того счастья, что она ощущала внутри… Снова одна… Снова беспросветное одиночество… Господи, ну как же так?!
А все тот портрет виноват… Увидела янтарные глаза и пропала, нафантазировала себе невесть что! Дура!
Но как реалистично все было в том странном сне!..
Саша отчетливо помнила каждую мелочь, она знала мысли всех людей, с которыми столкнулась в этом захватывающем видении, ощущала их эмоции, желания, страхи… Так не бывает! Нет, ну, правда же — не может такого быть! Девушка не хотела верить в то, что целая жизнь — яркая, трудная и… счастливая, несмотря ни на что, оказалась вымыслом.
Тоскливое чувство разливалось внутри. Только что, у ее ног был весь мир. Только что, она любила и была любимой…
Сердито вытерев мокрое лицо, девушка решительно встала с кресла. Хватит мечтать! Тошка заворчал и приподнял морду. Весь его вид говорил — и чего тебе, хозяйка, не спится?
Внезапно, Саша замерла и прислушалась — с кухни доносился какой-то шум. Александра усмехнулась — надо же, сон в руку, так же начинался, — и направилась на раздающиеся звуки…
… Она вошла в кухню и почувствовала, как слабеют колени. Глеб!
Вот же он, такой родной и близкий, сидит за столом и уминает приготовленные на завтра деликатесы. Уставший, вымотанный, заросший щетиной, но бесконечно любимый. Не осознавая, что делает, Саша шагнула вперед, глядя в знакомые янтарные омуты и неверяще прошептала:
— Глеб, Глебушка… Ты вернулся…
Мужчина поднялся из-за стола и, как завороженный, двинулся ей навстречу. Он смотрел на незнакомую девушку и чувствовал, как сладко заходится ставшее таким живым сердце. Оно стучало, толкая Оборского вперед, прямо к этому сияющему любовью лицу, к этим мягким и нежным губам, к упоительно пленительному телу…
— Моя! — отозвалось внутри. Пьянящий аромат окутал его, лишая рассудка и привычного хладнокровия.
Губы, которые мужчина смял в поцелуе, охотно раскрылись ему навстречу, и Глеб утонул в их сладости, теряясь от ощущения бесконечного узнавания. Она… Он ее знает… Тихий стон, раздавшийся в тишине кухни, свел мужчину с ума. Волк, сидящий внутри, в нетерпении рыкнул, побуждая к действию, и Оборский не выдержал — он с трудом оторвался от губ незнакомки и сипло произнес:
— Если ты хочешь передумать, скажи сейчас, сразу, потому что больше я тебя не отпущу. Никогда. Просто не смогу…
— Не отпускай, — глядя на него сияющими глазами, прошептала девушка, — никогда не отпускай.
Она помнила последние прозвучавшие в белой пелене сна слова — «постарайся избежать ошибок» — и решилась. Она не может отступить. Нет. За свою судьбу нужно держаться двумя руками. Крепко. И никуда ее не отпускать.
Старый особняк умиротворенно прикрыл усталые веки. Получилось! У него получилось! Он все сделал правильно, сумел! Да-а, тяжеловато пришлось, теперь долго восстанавливаться придется… Еще бы — показать Хозяйке вариант развития будущего… Это вам не просто так… Ну, да, ничего…
Подумаешь! Вот, отдохнет немного и вернет потраченные силы… Главное, оно того стоило!
Хозяйка смогла! Она все сделала правильно! А Хозяин… О, уж оборотень-то свою пару из рук не выпустит… Он такой… Ни за что свое не отдаст…
Хе-хе… сколько горячих ночей предстоит этой парочке… Сколько шума и стонов будет раздаваться в просторных комнатах… А потом… Первый крик детей, первый лепет, первые шаги… И взросление, и первый оборот… Аххх…
А там, и еще одна парочка маленьких оборотней на свет появится…
Дом тихо вздохнул и втянул внутрь довольную сущность. Жизнь продолжается…