Лидия Ивановна кивает.
КАРЕНИН. Ну вот и славно. А у нас дело об орошении полей Зарайской губернии совсем хлопот много дало. Но это все злопыхатели. Знаем мы их… Но я им спуску тоже никакого не дам. Помните дело об устройстве инородцев?
Лидия Ивановна отрицательно машет головой.
КАРЕНИН. Ах да! Откуда же. Так вот мы это дело сейчас поднимем, комиссию назначить потребуем… Вот гляньте, какие у меня бумажки на них есть.
Порылся в бумагах. Положил перед собой нужные.
КАРЕНИН. Вот они: за номерами 17015 и 18308, от 5 декабря 1863 года и 7 июня 1864, соответственно. Из этих бумаг следует, что действовали они прямо противоположно смыслу коренного и органического закона, а именно статье 18 и примечанию к статье 36. А?! Как вам?
Графиня кивает.
КАРЕНИН. То-то! Перчатка брошена, но я её смело поднимаю! А потом мы еще одну комиссию потребуем и разберем все со всех точек зрения: а) политической, б) административной, в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е) религиозной… А?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я, пожалуй, пойду…
КАРЕНИН. Желаю здравствовать!
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. До свидания.
КАРЕНИН. И вам того же. А чай, Лидия Ивановна?
ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В другой раз.
КАРЕНИН. Милости прошу.
Лидия Ивановна кланяется, уходит. Улыбка застывает на лице Каренина.
Глава 3
Дом Карениных. Анна делает шпильками прическу перед зеркалом. Входит Каренин в наряде и пальто, садится в кресло.
КАРЕНИН. Ты куда-то едешь?
АННА. К княгине Беси. А ты как всегда в комитете допоздна?
КАРЕНИН. Я сегодня свободен.
АННА. Поедешь к Лидии Ивановне?
КАРЕНИН. Хочется более веселого общества…
АННА. Неужели! И что это за общество, куда ты едешь? Только не говори, что в клуб, зная тебя, ни за что не поверю.
КАРЕНИН. А почему бы и не в клуб?
Анна оборачивается, смеется.
АННА. Алексей Александрович, что с тобой? Кто это, ты ли это?
КАРЕНИН. Полагаю, меня еще рано списывать со счетов…
АННА. Боже упаси, я и не думала тебя списывать. Но клуб выше моего понимания.
КАРЕНИН. Положим не в клуб, но к княгине Беси я вполне могу поехать. С тобой…
АННА. Со мной? К Беси? Вот номер.
КАРЕНИН. Почему же номер? Ведь мы с тобой нигде не были после твоего возвращения.
АННА. Но ты — и к Беси. Ты же не слишком одобряешь это общество, а тут…
КАРЕНИН. Теперь я другого мнения.
АННА. И что же случилось теперь?
КАРЕНИН. Не знаю, что такого можно привезти из Москвы, но это передалось и мне.
АННА. Что же такого особенного я могла привезти?
КАРЕНИН. Понятия не имею, но чувствую себя окрыленным. Может — это дух свободы, который и мне вскружил голову…
Анна смеется.
КАРЕНИН. Готов даже танцевать.
АННА. О!
КАРЕНИН. И амбиции, как двадцать лет сбросил.
АННА. Ты и так не стар.
КАРЕНИН. Ты льстишь мне.
АННА. Нисколько.
КАРЕНИН. Я прекрасно знаю свой возраст, и дай бог каждому дожить до него, сохранив и обретя с моё.
АННА. Приятно, что ты умеешь этим гордиться. Знаю других, которые всячески этого чураются.
КАРЕНИН. Такое исключительно от глупости. Как можно пренебрегать заслуженной мудростью? Но там видимо ничего этого нет.
АННА. Надеюсь, твоя мудрость поможет тебе сегодня выиграть.
КАРЕНИН. Что же я могу выиграть сегодня? Будут игры?
АННА. Ты разве не будешь играть в клубе?
КАРЕНИН (замявшись). …Я думал мы…
АННА. К сожалению, я не смогу составить тебе компанию. Я уже договорилась с Беси. Ты же был несерьезен, когда говорил о готовности поехать к ней?
КАРЕНИН. …Может быть…
АННА. Я так и думала. Было бы мило ехать к Беси вместе, но зная твое к ней отношение, вынуждена быть на твоей стороне. Все же я рада, что ты решил попробовать и эту сторону жизни. Без страсти скучно и душно.
Анна встает, накидывает башлык.
АННА. Едем?
КАРЕНИН (как-то обреченно). Едем.