Нас прервал звук открывающейся двери позади нас и голос Игоря.
- Я хочу пригласить вас обоих ко мне домой.
Аврора напряглась передо мной. Я выскользнул из нее, положив руки ей на бедра, стягивая платье. Она изо всех сил пыталась поправить свои тонкие трусики, и я инстинктивно прикрыл ее тело своим, когда подтыкался.
Моя рука обвилась вокруг ее талии, и я притянул ее ближе к себе. Я не хотел, чтобы у Игоря возникли какие-либо идеи. Она была со мной и только со мной.
Игорь улыбнулся, не сводя голодных глаз с Авроры. Я, блядь, ненавидел это. Этот ублюдок-вуайерист. Я ненавидел, когда кто-либо видел мою женщину, когда я ее трахал. Она была моей, и только моей.
Игорь неторопливо сделал несколько шагов к нам, и моя рука крепче обхватила ее за талию, притягивая ближе к себе.
Ее темные глаза посмотрели в мою сторону, бровь приподнялась в безмолвном вопросе. Когда я ничего не ответил, она снова обратила свое внимание на Игоря.
“Мы бы с удовольствием”, - сказала она ему, хотя ее мышцы были напряжены. “Верно, Алексей?” - добавила она знойным тоном, и ее пухлые красные губы изогнулись в соблазнительной улыбке.
“Па”, - сухо сказал я, хотя на самом деле хотел послать Игоря к черту и свернуть ему шею. Но я знал, как много было поставлено на карту, если мы не доберемся до Ивана. Послание было ясным. Он охотился за семьей Николаевых, и мой племянник будет тем, кто заплатит за мои грехи, если я потерплю неудачу.
Мы должны были добраться до него раньше, чем он доберется до нас.
“Замечательно”. Отлично. Он потер руки, в его глазах появился блеск.
Я, блядь, ненавидел Игоря до глубины души. С этим ублюдком термин "бабник" и "слизняк" приобрел совершенно новый смысл. Он бы улыбнулся тебе в лицо и, не задумываясь, вонзил нож в спину. Он вызвался обнимать меня все эти годы назад. Дрочил прямо у меня над головой, наблюдая, как эта женщина трахает меня.
Это было причиной, по которой он так хорошо работал с Иваном. Мы были примерно одного возраста, но, в отличие от Игоря, мне никогда не нравилось то, что делал Иван. Независимо от того, был ли я на стороне получения или отдачи.
“ Пойдем, ” протянул Игорь, даже не потрудившись взглянуть в мою сторону. - Ты можешь пойти со мной, Аврора.
“ Она моя, ” предупредил я низким, угрожающим тоном. Она моя. Не было необходимости говорить что-либо еще. Если бы он прикоснулся к ней, я бы заставил его пожалеть, что вообще прожил так долго.
“Твоя”. Твоя. Голос Игоря прорвался сквозь воспоминания, на его лице появилась глупая, уродливая улыбка.
Он кивнул с удивлением в глазах. Я никогда ни на кого и ни на что не претендовала. В течение первого десятилетия своей жизни я поняла, что формирование привязанности всегда заканчивается потерей. В их смерти. Знакомое ощущение холода скользнуло вверх по моему позвоночнику, и невидимые руки сжимали мою шею все крепче и крепче.
Мне было насрать, что Игорь теперь знал о моей слабости. Он мог держать это над моей головой; за исключением того, что он знал, какой жестокой я могу быть. И если он посмеет прикоснуться к ней хотя бы мизинцем, я уничтожу все в его жизни. Его богатство. Его клубы. Его так называемых друзей. И оставить его напоследок, чтобы он мог в агонии дождаться своего конца.
Я бы сражался за эту женщину. Я бы сжег весь мир дотла. И в конце концов, если бы она потребовала мою жизнь в качестве платы за своего брата, она бы ее получила.
В любом случае, это было ее.
Все мои осколки. Мое раздробленное сердце. Моя испорченная душа. Преследующие воспоминания, из-за которых невозможно двигаться дальше.
Как бы я ни старался загнать воспоминания в темные уголки своего сознания, они всегда возвращались. Преследовали меня во сне. Мучил меня при дневном свете.
Физические шрамы на моем теле соответствовали ментальным. Моя плоть была изуродована так же сильно, как и мой разум. За исключением того, что я не могла скрыть свои душевные шрамы чернилами, как это было с моим телом.
Глава Двадцатьпервая
АВРОРА
Я
почувствовал напряжение в воздухе, кислород вокруг Алексея разреженный и холодный. Напряжение покинуло его, плечи напряглись. Освещение было тусклым, но я могла поклясться, что его кожа слегка побледнела под всеми этими чернилами.
Игорь обернулся, полностью ожидая, что мы последуем за ним, и я посмотрела на Алексея, который оставался прикованным к своему месту.
Не раздумывая, я потянулась к его руке и просунула свои пальцы между его, затем сжала. Да, он разозлил меня и унизил своим поведением, но каждая клеточка моего тела протестовала при виде его страданий. Там явно было что-то не так, и я хотел помочь ему.