— Не обещаю, но попробую, если получится, то передам Вам не позже завтрашнего дня. — Арвиаль согласно качнул головой:
— Хорошо, премного благодарен и буду должен. — Энн откинул волосы и рассмеялся:
— Не стоит, Вы интриган почище самого барона фон Лабор, знаю, за ним тянутся большие следы, но только слухами.
Арвиальне стал ничего отрицать или утверждать, это тайна следствия, поблагодарил и отпустил Арлийского, а на следующий день получил долгожданный пригласительный на домашний бал барона фон Лабор. Письмо осталось лежать невскрытым на столе среди прочих казенных бумаг.
К поместью подъехали на закате, за день останавливались только раз — дать отдых лошадям. Я предупредила Жардье, чтобы не гнал лошадок, нужно прибыть во время праздника, не раньше, тогда я смогу спокойно вмешаться в толпу слуг и незаметно проскользнуть в замок, будто и вовсе никуда не уезжала. В ином случае Лия уже не сможет защитить меня, и придется держать ответ перед хозяевами, что не желательно. Как же мне не хотелось идти в это чертово осиное гнездо, кто бы только знал! Тяжело вздохнув, прихватив свои свертки, вылезла из экипажа. Кучер неожиданно сказал:
— Ваша милость, может Вам все-таки стоит сейчас вернуться и попросить кого-нибудь о помощи? — Я горько усмехнулась:
— Жардье, графиню продал сводный брат, назначенный короной ее опекуном, ты думаешь, она сможет доказать что-то? Вспомни, что было с наследством ла Барр, — качнула головой в сторону выезда. — Езжай, Жардье, спасибо за заботу. Меньше всего мне хочется, чтобы пострадал кто-нибудь из своих, я выбиралась и из худших ситуаций. Езжай, пусть твоя дорога будет быстрой и легкой! — отвернувшись от кучера, прихватив свои узелки, быстро пошла в сторону замка — мне еще пешком идти не меньше получаса.
К замку подошла в темноте. Он сиял тысячами огней, доносился легкий шум, звонкий смех, журчащий говор, стук колес и копыт лошадей — все это на фоне летней теплой ночи. Осторожно, тенями пробралась к хозяйственной пристройке, где живут слуги — я хотела попасть в комнату Катарии, насколько помню, ей еще никого не подселили. Внимательно оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, я вошла в коморку Катарии — приятельницы не было, на что, в принципе, я и рассчитывала. Я вытащила из карманов деньги, и рассовала их по тайничкам, которые присмотрела еще прошлый раз, уходя отсюда, а свидетельство сунула в свое старое постиранное платье и положила его к оставшимся вещам, которые оставила здесь. Облегченно выдохнула, теперь можно незаметно пробраться в комнаты к Лие, чтобы сообщить о приезде и изложить свой план о ее похищении.
Медленно, сторонясь именитых друзей баронов фон Лабор, я кралась к черному ходу в замок. Гостей было много, хотя, помнится, слуги говорили только о самых преданных и близких друзьях, и если это так, то бароны действительно сильны и практически несокрушимы. Между замком, садом, хозяйственным флигелем и во дворе, ярко освещенными фонарями и факелами, туда-сюда сновали слуги, как свои, так и нанятые.
— Белль, иди сюда, куда ты пропала? Помощь твоя нужна, срочно! — позвал меня знакомый голос. Черт, заметили. Ну, ежкин же кот, хотела тихо пройти! Я повернулась и увидела господина Снорка. Он внимательно оглядел меня и довольно крякнул. — Очень хорошо, что надела такое платье. Скажи Маррен, что выдала тебе белый чепец и фартук, надо обслужить господ в садовой беседке. — Видя, что я застыла в нерешительности, рявкнул. — Быстро, Белль!
Хрен с тобой, отнесу этот поднос господам в саду, а потом спрячусь в комнатах Лии. Пошла обратно в хозяйственную пристройку только с другой стороны, где входят в столовую. Маррен, сорокалетняя помощница господина Снорка, высокая, худая, с длинным «лошадиным» лицом и седыми, забранными под белоснежный чепец волосами, была вся запыханная, красная, крутилась и прикрикивала на нерасторопную прислугу. Я изложила приказ господина Снорка, она немедля потащила меня в подсобку, собственноручно напялила на меня белый кокетливый фартук с кружевами на краях и такой же чепец, быстро собрала еды и питья на поднос и сунула мне в руки, подтолкнув меня к двери. Мама! Да разве можно хрупкой девушке столько нести да еще и на руках? Изверги!
Понесла эту коммерсантскую сумку в разложенном виде в сад, жутко ругаясь про себя великим и могучим (удивительно, что слова выходили только на кейрийском — языке этого королевства, а мат на русском) от боли в руках. На подходе к беседке чуть не столкнулась с красивым высоким черноволосым мужчиной, присев в поклоне, пропустила его вперед и с его приходом оживленный до этого разговор прервался. Войдя в беседку, я присела в поклоне и быстро принялась накрывать стол, украдкой бросая взгляд на собравшихся здесь господ — ни одной женщины, шесть мужчин. Орванн с непонятной злостью кинул на меня недобрый взгляд, а вошедший передо мной мужчина с явным интересом меня рассматривал. После сервировки я еще раз поклонилась и вышла, спину мне сверлили два взгляда. Возник логичный вопрос — чем я не угодила Орванну?