– Отмойте и дайте воды. – Лорик махнул рукой рыжему и сам решил остаться у лабораторного столика. – У вас полчаса на все.
Смотреть на воссоединение семьи не хотелось, но стекла то и дело притягивали взгляд. Дахати жалась к сестре, и две родные головы сливали свои белоснежные волны в одну седую и грустную звездочку. Подростки ликовали, касаясь вновь обретенной и смеялись. Совела – старшая восемнадцатилетняя сестра, красивая и статная, молча улыбалась, не проронив ни слова и изучающе щурилась.
– Ты-и здес главниа? – коверкая слова охрипшей гортанью, наконец, спросила «сестра» Дахати. Девчушка радостно кивнула, светясь от восторга, что старшая интересуется ее успехами. Лорик метнулся к детям, опасаясь страшного.
Совела сжала горло младшей сестры, удивленно смотрящей ей в лицо, с детской обидой и непониманием. Костяшки пальцев побелели, проступая сквозь нежную бледную кожу, под пальцами покраснело горло – пережатая яремная артерия препятствовала возвращению крови из головы к сердцу. Давление сузило сонные артерии и снизило приток крови к мозгу.
Доверчивый взгляд совершенно беззащитного ребенка остается ясным, а сознание ускользает. Тишина непонимания. Лишь Сван, опомнившись первой, выбивает кисти убийцы. Дахати падает на пол. Подоспевший Лорик стреляет тросом, заматывая временно оживленную, и, роняя на пол. Тут она начинает хаотически дергаться и хрипеть, умирая от отравления токсинами.
– Что это, Фин?! – негодующе сведя брови, смотрит на него карий взгляд.
– Быстрое чудо, как она заказывала. – Лорик серьезен.
– Ключи я отдам после похорон. – Сказала, как отрезала. Через час все привели себя в порядок и снова собрались.
Ритуал начался с длинного всеобщего «О-о-о-о-о!». Затем все резко замолчали. Лорик решил не участвовать и только молча смотрел. Тишина оглушающая, кажется, эти взрослые дети даже не дышат. (Несмотря на то, что труп лежит в азотной камере, и вполне пригоден для регенерации, о чем Лорик решил не говорить), община почитала память своей сестры. Спустя пять минут молчания, дети начали вспоминать все то, хорошее, что запомнилось о мертвой. Комуто она не раз спасла жизнь, кого-то учила стрелять и читать символы, кому-то служила вечным ориентиром и примером… Говорили шепотом вслух и все сразу, обращаясь к тихо улыбающейся световой голограмме в центре зала.
Наконец, Фил подошел и выключил изображение. Дахати отвела взгляд, не желая обсуждать с Лориком произошедшее. Сван молчала и стояла дольше всех, затем осуждающе посмотрела на Фила и дала ключи от рубки. Под суровыми мужскими ресницами было горячо и остро. Астронавт почти бегом, не показывая чужим своих эмоций, рванул к заветной двери.
– Ты плачешь, Гек? – раздался жующий голос, и удивленная небритая морда показалась в экране.
– Человеческая жизнь… это так странно. Смерти, вроде бы, нет, но жизнь одного человека бывает столь ценна.
– Ты плачешь о ней, или плачешь о том, сколько раз умирал сам, никем не оплаканный? – проницательность «Тома» могла бы пугать, если бы он не был его копией.
– О том, что не мог помочь. – Лорик знал, что поступил правильно. В глубине души точно знал.
– У тебя будет такая возможность. Выключи таймер. – Тридцать третий был серьезен.
– Дети должны вырастать. Я понял тебя. Разберемся. – «Гек» отключился и оглянулся на молчаливую кареглазую тень за спиной.
– У меня остался лишь день. – Сурово проговорила Сван. Я самая старшая из клана.
– Тебя уже остригли, готовясь помянуть и забыть… – понимающе проговорил Лорик.
– Хочу, чтобы моя семья была в безопасности, когда меня не станет! – выкрикнула девушка и ударила мужчину в грудь жесткими маленькими кулачками. – И пообещай раз и навсегда! Никогда не воскрешай меня… так…
Поцелуй вышел соленый и немного скомканный. Фил обнял нелогичную девчонку, по-отцовски успокаивая. В нем самом бушевали эмоции, но астронавт не имел права их показывать, врастая в тот образ, толкового и мудрого «человека со звезды», каким хотел казаться.
– У меня есть жена, есть Олис, и скоро будет ребенок. Я хочу, чтобы они тоже могли жить на Земле. В безопасном мире. Вашем мире. Не могу. – Негромко, но категорически ответил Фил и сжал подростка еще крепче, не давая, обидевшись, убежать. Но у меня есть то, что тебе нужно, не будем тянуть до завтра.
Глава 32
Лорику не спалось. Было странно впервые укладываться вне модуля. Вне «дома». Не было уверенности в собственной безопасности, «в спине» и завтрашнем дне. Было ощущение, что прогулка закончена, и пора бы к себе. Мужчина вздохнул, обнимая плоскую жесткую подушку из сушеных трав вместо своей женщины. Как там Эмбер? Починилась ли Олис? Интересно, пришел ли к ним спать Тридцать третий, или отсиживается в шаттле? Картинка себя со стороны в обнимку с Эль и себя лишнего снаружи предстала перед внутренним взором. Волна непозволительной ревности подкатила горячей волной к шее. Фил вышел в кухонный закуток – выпить воды. Сквозило. Ссутулившись и немного дрожа, со стаканом завернул в лабораторию.