Горло опало, избавляясь от лишней опухлости и, наконец, позволило нормально дышать. Воздух хлынул в меня, опьяняя и радуя сердце. Я высунул свой черный проточереп из-за камня и онемел: правильные округлые холмы, которые я вначале не разглядел, стояли на поляне ровными рядами. Вокруг, подпирая небо, высился прозрачный чуть флюоресцирующий полог, выполненный в виде светящихся бело-голубым шестиугольников-сот.
Когда я пересек его стены и почему не заметил? Возможно, полог работает на удержание, не причиняя первоначального вреда существам, случайно пересекшим его. Взгляд выцепил среди равномерно покачивающихся высоких трав и чуть пожухлых от солнца кустов неподвижно замершие фигуры. Серо-коричневые капюшоны маскировали охранников, позволяя им мимикрировать под окружающий ландшафт. Охранники полусидели-полулежали, вперив обеспокоенные взгляды куда-то справа от меня.
Когда догадался повернуть свой шлем в том направлении, то было уже, мягко говоря, поздно. Отряд Энца выполнял необходимые действия, расположившись структурированной кучкой в метре от меня. Три черных клона устанавливали систему зеркал, ловя слегка жужжащие электричеством нити-лучи, и, перенаправляя на соседние ячейки вверх. Готовили отход.
Внезапно на поляну выгнали пленных. Люди Дахати, держащие в ободранных руках по сухой палке, вышли, нелепо озираясь. Зеленая льняная одежда, босые ноги, следы побоев. Наги переглянулись. Из них вышел доброволец. Его одежда была белоснежной, а на лбу горели серебряные символы. Вероятно, предводитель отряда. Еще теплилась слабая надежда, что люди и нелюди поймут обреченность друг друга и отставят кровопролитие…
Дахати толкнула вперед Турса и Совеллу. Два худых высоких подростка встали, крепко сжав палки. Наг покачал головой и что-то прошипел. Лорик решил, что предупреждение. Но остальные охранники в одну секунду рассредоточились по территории и пропали из виду. Вероятно, Энц решил, что глупая бойня позволит ему убить двух зайцев: избавиться от аутсайдеров и отвлечь охрану. Но наги, словно ожившие скалистые духи, стали появляться то тут, то там и выдирать клонов, без единого звука. Слабое шуршание агонизирующего черного и еле слышный треск разряда. Молния, морской звездочкой шаряшая вокруг, и,стреляющая разрядами во все, что ответит на электро-магнитный импульс. Я задумался. Второе поколение, явно, умеет регенерировать. Я бы с ними не справился голыми руками. Как с ними справляются? Ответ пришел раньше, чем я ожидал.
Пока мой взгляд исследовал всю картину, находясь практически между двух отрядов, сзади подкрался неприятель. В шлем впился черный металлический паук, обжигая током шею и голову. Пока я дергался, поминая всю нажью родню, капюшон достал какое-то колющее оружие. Это было похоже на четырехгранный кортик с острым концом и без всякой заточки. Клинок вибрировал. Мне показалось, сквозь слезы и судороги бьющегося тела, что металл был живым и стремился не уколоть меня, а скорее проникнуть и рассыпаться, или даже облепить, словно непроницаемая корка. Мозг судорожно соображал все сразу. От слабых мест черных, до хищной ухмылки безжалостного врага и того, чем мне самому грозит такой удар.
Положение спас сам Энц. Он, словно лесной эльф,приземлился на верхушку яйца, за которым я прятался. Тонкая бледная рука свернула шею нага, как карточный домик и хлопнула по моему шлему, сдирая паука. Из-под забрала текла белая пена, обжигая мое содранное горло. Голова кружилась, выхватывая лишь крохи реальности. Шлепок Энца что-то сотворил, потому что мир внезапно стал ярким, четким и полупрозрачным. Я видел людей, что замерли, словно парализованные. Видел, как Дахативыставила вперед детскую маленькую ручку и что-то шипела. Пока их никто не убил. Оставшиеся черные не отвлекались на обзор общей ситуации – каждый был занят своим делом. Я, с удивлением, осознал, что вижу сквозь скорлупу, и, отчего-то знаю, какие яйца необходимы для употребления в пищу.
Клоны достали аппаратуру, блестящие щупальца-шланги прилипали к выбранным яйцам, прорезали дыру, и деликатесная субстанция начинала всасываться в заплечный отсек. Видимо, там создавалось какое-то давление, потому что от одного яйца клон шел к следующему и манипуляции повторялись.