Глава 8
В белую герметичную забаррикадированную дверь столовой ломились. Манипулятор в столовой висел в углу и отчаянно скреб стенку синими тройными пальцами, мечтая изогнуться под недосягаемым углом и выбить недолговечный ограничитель, наспех сделанный из запасной сложенной треноги.
Еще вчера такой уютный и безопасный обеденный зал, казавшийся астронавту едва ли не самым приятным местом на корабле, сегодня стал временной цитаделью. Чего можно ждать запершемуся человеку в борьбе с восстанием искусственного интеллекта на одиноком шатле в необъятных глубинах космоса.
— Оу, Филл, критический уровень кортизола, повышен норадреналин и адреналин. Пульс нитевидный учащенный и поверхностный. В работе сердца серьезная аритмия: экстрасистолы, Филл! — Олис вещала на полной громкости. — Надо успокоиться. Сделай инъекцию. Успокоиться… Сберечь функции мозга и нервную деятельность.
Лорика откровенно трясло, будто от нестерпимого космического холода. В груди слева сильно жгло, мешая безболезненно глубоко и вдохнуть, и выдохнуть. Человек не мог справиться с эмоциями — не каждый раз осознаешь, что умирал уже много десятков раз, а жуткие кошмары и зловещие предметы — фантомная память, после дюжины твоих собственных смертей.
Видео прокручивалось назад в режиме беззвучной перемотки. Древние технологии оказались самыми надежными.
Вот, в отсеке самоочистки огромные синие щетки буквально разорвали астронавта на миллион кусочков и теперь сметали их в одного живого, запнувшегося за пульт управления человека… Жуткое зрелище. Лорика вывернуло на пол… Как можно регенерировать из ТАКОГО состояния? А, самое главное, что за жуткая череда неудач и неловкостей?!
— Филл! — Олис повторяла по громкой связи. — Филл, следует сделать инъекцию. Бортовой компьютер и я не желаем тебе вреда. Пожалуйста.
— Так я тебе и поверил! — прохрипел Лорик, закашлявшись. — Тебя перепрограммировал инопланетный мозг!
— Оу, Филл, очень остроумно, в таком состоянии.
— Ты ушла от ответа, Олис. — Голос был поистине жалок, и сменился шершавым кашлем, не приносящим облегчения.
— Система будет в вашем полном распоряжении, после истечения приступа, возможно, повлекшего нарушение вашего психиатрического здоровья.
Лорик ругнулся, снова заходясь кашлем.
На экране кровавое месиво, слабо отражаясь в разбитом дисплее, пытавшееся одновременно и растечься и кристаллизоваться, превратилось в лицо астронавта, дождь из микро-метеоритов пробил Филиппу шлем изнутри, оставляя стекло снова целым… Обратная перемотка.
Астронавт с трудом оторвал помутневший от ужаса и паники взгляд с монитора. Надо было попытаться взять себя в руки. Руки! Правая, с трудом, поднялась, будто одеревеневшая от столетней комы, Лорик с усилием развернул ее ладонью к себе. Зелено-голубые вены пронзали плоть, напоминая плотоядных червей, готовых вырваться… «Успокоиться!»… Цвет кожи казался средним, между бордовым и розовым… Ненормально! «Успокоиться!»… Линии прорезали ладонь, словно начерченные острым ножом… «Успокоиться!». Линия жизни прерывалась много раз, к концу сходя на нет. А полоса, обозначающая здоровье, терялась, совершенно не дотягивая даже до холма Меркурия… «Концентрация!»… Отпечатки пальцев… На четырех пальцах ладони микро-полосочки уверенно завивались в ракушку, и только на больших пальцах уверенно выводили допотопно-древнейший символ «Инь-янинь».
Астронавт плавно приблизил ладонь вплотную к лицу, замыкая восприятие на себе. Пальцы прикоснулись ко лбу и заскользили теплой волной вниз к подбородку, снимая оцепенение. Медитация была закончена, мозг стал пытаться осознавать…
— Филл, инъекция. Успокоительное. — Повторила система, замолчавшая на время процесса.
Лорик выдвинул ногу из-под стола руками… Нижние конечности отказывались повиноваться. Уперевшись в стол, мужчина попытался наступить на бесчувственную ногу и свалился на пол… «Что за череда неловкостей и невезучести?! — поднималась внутри волна негодования. — Это явно не норма!».
— Оу, Филл, не сдавайся! Надо разблокировать манипулятор. — Командовала Олис, лишенная всякой возможности помочь. Ее спокойный тон действовал, на удивление, отрезвляюще. — Не срывай эксперимент.
Ругнувшись, что не желает сам у себя быть подопытным кроликом, астронавт запустил в манипулятор кружкой. Предмет полетел совершенно криво, рискуя вообще задеть другую стенку, вместо треноги, служившей целью броску. Вокруг полился уже изрядно остывший чай, оставляя бурые пятна. Но, ударившись об угол крепления, кружка подпрыгнула, брякнула об защитный кружок-барьер вокруг светильника и свалилась аккурат на сложенную треногу, вышибая ее.
Манипулятор подскочил, налету обрастая тремя маленькими блестящими иголками. Как они попали в предплечье, Лорик уже не помнил, провалившись в бессознательное, с прикосновением синего резино-технического теплого тройного пальца к своей щеке.
Видеозапись продолжила разматывать нить времени в беззвучном режиме, затем, дошла до начала, и включилась со звуком.
— Сегодня третье число весенней декады, седьмой год тысячелетия. Наша экспедиция с гордым названием «Надежда» отправляется в периферийный лучевой восточный сектор в поисках планеты, подходящей на замену Земли. Мы ищем новый дом. Пожелайте нам удачи!». Счастливый и взволнованный Лорик машет в камеру рукой. Рядом сидит белокурая красавица. «Мы вас любим! Скоро вернемся!», — в свою очередь, в нарушение протокола, произносит она. — Луиза, с тебя шампанское, когда мы выполним миссию!». Слышится смех по рации. Олис уведомляет о начале отсчета и выводит таймер на экран.
«На взлет!» — командует Лорик… Конец записи ноль-ноль-один.