- Прости... Я... не хотел тебя обидеть, - растерянно произнес Саша. Если хочешь, я уйду...
- Хочу, - резко сказала Надя.
- Прости... - тихо сказал Саша.
Он встал и медленно пошел по каменной тропинке к калитке.
- И не приходи сюда больше! - крикнула вслед ему Надя. - Слышишь?
Никогда не приходи!
То, чего Саша боялся, случилось. Нервы. В одну секунду молодая, красивая девушка вдруг стала слепым никому неинтересным и ненужным существом, и даже старые друзья стали заходить все реже и реже. Такой поворот судьбы не каждый способен выдержать хладнокровно и без эмоций. Еще неизвестно как он сам повел бы себя, окажись вдруг слепым.
Саша тихо закрыл за собой калитку, перешел через дорогу и вошел в гараж.
Отец ковырялся под капотом стареньких "Жигулей". Он посмотрел на сына и вернулся к карбюратору. Постояв с минуту возле машины, Саша ушел в сад и лег в гамак.
Оставшись одна, Надя сначала с негодованием рассуждала о подлости фальшивого сострадания, потом поднесла к глазам очки, как будто пыталась разглядеть их и через секунду отшвырнула их. Ее тело вздрогнуло, в уголках глаз появились слезинки. Надя зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Еще через секунду она расплакалась. Ей было больно оттого, что она действительно осталась одна, никому не нужная, среди бездонной тьмы, неожиданно появившейся вокруг нее. Одна. Словно песчинка затерянная в бесконечном космосе.
День катился к вечеру. Саша шел через лес по раскаленной бетонке, когда поравнявшись с ним остановился "Мерседес". Саша тоже остановился. Стекло правой дверцы неторопливо поползло вниз.
- Садись, подвезу, - сказал Юрий Иванович.
Когда дверь "Мерседеса" захлопнулась, Саша почувствовал приятное дыхание кондиционера. Уже четвертый день на улице было больше тридцати градусов, и ни намека на хотя бы крошечное облачко в голубом небе. В салоне машины было прохладно.
- Ты больше к нам не заходишь? - не то спросил, не то утверждал Юрий Иванович.
Саша посмотрел на него не зная что и ответить. Он не ожидал этого вопроса, потому что Надины родители его не жаловали еще с детства.
- Надя не хочет, - неуверенно сказал Саша.
- Прошлый раз она тебе, наверное, наговорила чего-нибудь... она не со зла, сам понимаешь... Тяжело ей.
- Я это понимаю.
- Понимаешь... - вздохнул Юрий Иванович. - Что мы можем с тобой понимать...
- Я не хотел причинить боль, боялся ее снова расстроить и...
- Зря боялся, - не дал договорить Юрий Иванович. - Так что если будет время - заходи... хотя бы раз в неделю... на минуту.
- Но Надя может...
- Она будет рада.
- Я обязательно зайду вечером, - сказал Саша.
- Спасибо. Старые друзья разъехались... Да я их и не виню. У них своя жизнь, у Нади своя. Были общие интересы - были поводы для встреч и общения. А сейчас все изменилось.
- Изменилось, - согласился Саша. - Но не настолько же. Ведь человек остался тем же...
- Саш, она не видит, не может сама передвигаться. О чем с ней говорить?
Рассказывать последние новости? Так она их по радио услышит. Передавать сплетни? Они ее и раньше несильно интересовали. Прийти и высказать свое сочувствие? Не тот она человек, который будет спокойно выслушивать соболезнования. Не привыкла она быть слабой. И фальшь очень хорошо чувствует. Я как-то наблюдал за вами и понял что ей с тобой интересно. Когда ты с ней разговаривал она не чувствовала себя слепой.
- Если все обстоит так, как вы говорите, я только буду рад, если смогу помочь. Но действительно ли это так? Грань очень тонкая...
- Не мудри, Саш. Ей нужно просто с кем-то поговорить, чтобы не чувствовать себя никому ненужной. Она прекрасно понимает, что ее подруги приходили только потому, что так положено. Чувствовали они себя очень неуютно и не знали, как бы поскорей уйти. Ты же в тот день, когда принес розу зашел не потому, что так было необходимо по правилам этикета или приличия.
Ты пришел, потому что захотел.
- Забавные вещи вы мне объясняете, - улыбнулся Саша.
- Да мне плевать если я выгляжу глупо, - в ответ улыбнулся Юрий Иванович. - Мне показалось, что ты хочешь зайти, но боишься. Я хотел попросить тебя не бояться. Потому что ты можешь ей помочь пережить разочарование в людях.
После разговора с Надиным отцом Саша долго лежал в гамаке и думал над тем как начать разговор, когда сегодня вечером он снова придет к Наде. То, что он придет, Саша и не сомневался. Сомнение было в том, как начать разговор.
Мама поставила на стол таз с вишней и выход нашелся сам собой.
Когда скрипнула калитка, Надя почувствовала волнение. Отец ничего не сказал дочери, о вечернем визите соседа, она сама догадалась, что это пришел Саша.
- Привет, - сказал сосед остановившись возле качелей.
- Привет, - ответила Надя.
- Отгадай загадку. Круглая, красная, в тарелке лежит.
- Вишня, - с улыбкой ответила Надя.
- Тебе кто-то подсказал.
- Нос. Я почувствовала запах.
- А я ничего не чувствую. Пока к носу не поднесу. Говорят, что у человека все чувства взаимосвязаны и стоит только одному из них ухудшиться, другое тут же улучшается.
Саша сказал это не подумав и тут же пожалел.
- Наверное это так, - улыбнулась Надя. - Я стала лучше слышать кузнечиков.
Вишня была сочной и сладкой. За пятнадцать лет, что Саша приезжал на дачу, не было такого урожая. Надя была рада, что Саша зашел к ней словно и не было той глупой истерики. В тот вечер, когда скрипнула калитка, она почувствовала такой приступ стыда, что казалось готова была умереть, лишь бы не было всего, что случилось пять минут назад. Она ненавидела себя.
"Надменная девка, - думала про себя Надя, - которая как выяснилось, ничего из себя не представляет, стоило лишь стать, хоть на время, обузой. И ничего ни для кого не значит. Разве что кроме мамы и папы. А пришел человек, чужой, почти посторонний, и как будто мир перевернулся. Но может он не просто так пришел? Ну и что, что все время выглядел простачком. В тихом омуте черти водятся. Нет. Какая же я дрянь".