Не теряя времени, Вредный быстро сократил дистанцию, в прыжке опустив меч на голову ведьмы. Ту отбросило назад, но, оказавшись на земле, Аннерта и не думала сдаваться. Десять секунд бездействия она пережила и теперь настала ее очередь удивлять.
На танка обрушился вихрь моментальных заклинаний, не сильных, но столь яростно выпускаемых обезумевшей ведьмой, что Вредный замешкался, закрываясь щитом и потеряв ориентацию в пространстве. Он решил выйти из ситуации с гарантией. Уперев щит в землю, использовал умение Ярость предков, узнать которое можно было по характерным метаморфозам — его тело увеличилось в размерах, покрываясь едва различимой в темноте чешуей, а щит, так и валяющийся рядом на земле, засветился ярким желтым светом.
Вредный пережил убийственный дождь из чужой магической энергии, но снова отпустил Аннерту на дистанцию каста, чем та сразу же воспользовалась. В танка полетели темные жгуты стрел, сотканных, казалось, из истинной тьмы. Он уклонился от первой, закрылся подобранным щитом от второй, перекатился вправо, пропуская рядом с плечом третью.
Я завороженно наблюдал за схваткой, делая выводы и мотая на ус. Получается, классическая боевая система Алериума здесь работает не так, как мы привыкли, и от любого физического явления можно просто увернуться. В таких условиях жизнь мага в новом мире грозит стать весьма непростой.
Точечные заклинания, имеющие огромный разовый урон и применяющиеся в выбранную цель, теперь теряли существенную долю своей эффективности, внося в боевую ротацию приличный процент рандома. Двинулся противник в сторону — и твой смертоносный спелл испепеляет ближайший столб, а враги писаются от смеха.
Аннерта, казалось, выдохлась — девушка тяжело дышала, сквозь плотно стиснутые зубы со свистом вырывались нечленораздельные звуки, а скорость сотворения темных стрел падала с каждой секундой.
Вредный, все-таки получивший несколько обжигающих ударов чужой магией, добежал до ведьмы и принялся методично полосовать ее коротким мечом, не забывая периодически оглушать тяжелым щитом.
Аннерта не нашла ничего лучше, как броситься бежать к внешнему защитному кругу. Наши одобрительно заорали, поддерживая Вредного. Бегство можно считать поражением, да и догонять ее никто не собирался — нужно было разобраться с захватом форта и толпой людей, терпеливо ожидающих своей участи на крыше.
— Я... я вас всех убью... — послышался из толпы глухой голос. — За Аннерту!
Очкарик! Смотри-ка, ожил и вернулся на поле боя. Он вышел навстречу Вредному, ненавидящим взглядом осматривая нас. Танк взял меч на изготовку, готовясь к еще одной битве.
Но Рыжий не собирался драться. Вместо этого он окружил себя барьером, чем-то напоминающим прозрачный панцирь черепахи, и я увидел то, что уже видел сегодня, стоя на крыше.
— Тормозите его! — заорал я.
Кто-то успел среагировать, выпустив в мага стрелу. Ивар бросился вперед, пытаясь сбить каст своей длинной цепью. Все отразил магический щит, давая очкарику завершить начатое.
Я приготовился к удару, ожидая сокрушительного взрыва, но целью рыжего были не мы. С дикой ухмылкой он опустил руки и на крыше завода, где я совсем недавно имел счастье находиться, взорвалась эффектная земляная бомба. Ударной волной людей выбросило с крыши, и я отчетливо услышал крики падающих вниз человеческих силуэтов.
— Киана... — пробормотал я, чувствуя неприятный ком, подкативший к горлу.
Не обращая внимания на окрики и попытки товарищей ухватить меня за плечо, я бросился к воротам форта, туда, где оставалась моя сокамерница, так самоотверженно прикрывшая мой авантюрный побег.
5. Стратегическая недвижимость
Чехия, Прага, центр города
Изящная брусчатка звонко трескалась под ногами, напоминая хруст человеческих костей. Недавно идеально вычищенная дорожными службами, сейчас темная, покрытая ветвистыми паутинами трещин, с глубокими рытвинами, она была частью исторического ансамбля города, куда, в поисках новых впечатлений, ежегодно приезжали толпы туристов.
Он тяжело шагал по древней улице, не обращая внимания на разбросанные личные вещи, перевернутые торговые палатки и обожженные сверхъестественным огнем остовы прогулочных велосипедов. Бывало, он не замечал под ногами очередной уличный ларек и сносил его своим огромным телом, тупо глядя, как на пол вытекает давно растаявшее разноцветное мороженное и слушая звонкое чавканье раздавленных овощей.