Упрямый глупец! Когда стало понятно, что замок нашли не только они, Дэ Шенг, несмотря на протесты остальных, решил пойти на переговоры, попытаться объединиться с сильной группой. Теперь его слепая вера в благородное человечество может стоить жизни всем обычным, оставленным под прикрытием придорожного леса.
— Бегите! — послышался в голове голос Дэ Шенга. — Это Триада!
Мимо промчался Нау, даже не взглянув в ее сторону — в боевых кланах Китая не принято оспаривать приказы. Сюин уже собралась ринуться вслед за воином, когда в спину ему ударил яркий луч холода, взорвался мириадами колючих снежных искр, останавливая стремительное бегство.
Нау замедлился, почти остановился, и в то же мгновение десяток стрел пронзили его тело, опрокидывая на колючую траву. Сюин не стала бросаться на помощь, понимая, что Нау еще может быть в поле зрения противника.
— Я могу помочь! — робко произнесла девушка, пытаясь в нарастающем шуме разобрать, что происходит у стен замка.
— Сказал же уходи, — прорычал в ответ Дэ Шенг. — Спрячьте людей, ничего со мной не случится!
Девушка осознала, что не справится одна. Дэ Шенга нет и в ближайшее время он окажется где-то в окрестностях Харбина. С собой он забрал лучших бойцов, оставив Сюин и Нау прикрывать пути отхода.
Что теперь делать? Они почти двое суток добирались от Харбина до станции Шуанчен. Без постоянно отстающего балласта Дэ Шенг должен управиться за сутки. Но эти сутки, скорее всего, станут для людей последними. Они подошли слишком близко к вражескому замку и сразу демаскировали себя. Победители этого сражения непременно отправят отряды в ближайшие окрестности для зачистки возможного противника.
В голове возникла предательская мысль — она могла тихо отсидеться за бочкой, дожидаясь встречи с врагом, и достойно погибнуть в бою. После смерти она возродиться возле портального камня в деловом районе Харбина, там же будут и остальные. И решать проблемы обычных им больше придется...
Отчего то мысль эта, несмотря на стройную логику, показалась девушке настолько противной, что она поняла — поступить подобным образом не сможет. Последний раз выглянув и убедившись, что в нее прямо сейчас не летит ничего смертоносного, Сюин легла на живот и поползла к телу Нау.
Лежа в высокой траве, постоянно озираясь и ожидая удара в спину, она не могла сконцентрироваться и использовать воскрешение. Руки не слушались, а десятисекундный каст то и дело срывался оттого, что Сюин испуганно оборачивалась на очередной отзвук звенящей стали, или шелест стихийной магии.
Девушка сосредоточилась, прильнула щекой к теплой земле, ощутила биение могучей силы где-то там, в недрах исковерканной чужой волей планеты. Сюин закрыла глаза, выключая посторонние звуки, жертвуя свое сознание природе. Она почувствовала толчки магии, бегущие по венам, струящиеся вокруг пальцев, захватывающие все ее тело целиком.
Где-то на периферии сознания творилось заклинание, но Сюин уже не принимала участия в процессе. Нечто огромное и невообразимо мощное управляло ее мыслями, телом, знаниями. Это было приятно и захватывало дух.
По телу Нау пробежали едва уловимые импульсы истинного зеленого света, воин дернул ногой, затем сел и задумчиво почесал затылок.
— Ух ты, — произнес он. — Это было... необычно.
Сюин его слышала, но разговаривать совсем не хотелось. Гармония с природой была нарушена, а ей так не хотелось отпускать это прекрасное чувство. Но там, за широким дорожным полотном, в томительном ожидании сидят люди и нужно уводить их отсюда, пока не поздно.
— Не вставай, — шепнула она и прижала голову Нау к земле. — Они видят.
— Что будем делать? — ответил он.
— Уводить людей в безопасное место, — сказала девушка. — Если такие места вообще остались на этой планете.
Московская область, окрестности города Красногорск
Крепкий морозец неприятно щипал мою отдыхающую на холодном асфальте задницу, заставляя приходить в себя и щуриться от яркого дневного света, пробивающего тонкую кожу век белесыми бликами.
Зажмурившись в последний раз, я с трудом разомкнул веки, прикрывая лицо ладонью. Лежал я там же, где рухнул после боя с вражеским берсерком. Вокруг виднелись темные человеческие силуэты, но сфокусироваться на них никак не получалось.
Сделав усилие и приподнявшись на одном локте, я уставился на ближайшую фигуру, наводя резкость. На меня смотрел мертвяк, самый настоящий, коих я привык наблюдать в многочисленных зомби-хоррорах прошлого мира.
В бытность свою человеком, был он обычным парнем лет двадцати, с коротко стриженными темными волосами и смешными ушами, несимметрично торчащими в разные стороны. Теперь же на лице бугрилась мертвая плоть, часть челюсти элегантно болталась в районе шеи, снесенная удачным ударом чего-то острого, а взгляд белесых глаз не выражал абсолютно никаких эмоций.