В марте, двадцатого числа, когда на Оке и Волге уже начал трещать лед, в нижний прибыл профессор Чеботарев, которого я разместил в доме уездного предводителя дворянства барона Кнорринга, попросту в моем доме свободных мест уже и не было. Барон же приезду такого гостя был рад, и проблем с размещением не возникло.
- Ваше высочество, - обратился ко мне Харитон Андреевич. Профессор сидел на стуле, прямо возле окна, в одной руке держал бокал с коньяком, который я выписал себе из Петербурга, а в другой трубку. Затянувшись Чеботарев продолжил.
- Ваше высочество, я читал ваши записи и проекты, часть мне предоставил многоуважаемый Фредерик, - учтивый кивок в сторону моего учителя, - что-то я получил из Петербургской Академии. В них вы много говорите о парламенте, о вопросах его формирования, проблемах честного выбора. Но у России уже есть опыт так называемого parlementarisme. Это Земский собор и земства. К тому же это хорошо сходится с нашими традициями. Выборы через представителей гораздо легче организовать, а земства обеспечат честность этих представителей. Мне кажется нужно начать с земств. И вы, как наместник и внук императрицы можете попросить особых условий и провести experience.
- Павел Петрович, если вы согласитесь помочь, то я решусь на это, - достаточно твердо заявил я.
- Это может быть очень интересно и познавательно, я с вами, ваше высочество.
- Бумагу мне, перо и чернила, - крикнул я.
В доме тут же пошло шевеление.
- Et deplacer la table, leur majeste va ecrire! (И подвиньте стол, их величество писать будет!) - разгоряченный Лагарп был просто на взводе, как же, он может увидеть самые серьезные преобразования в России, и не только увидеть но и участвовать.
На стол, который материализовался перед мною легла чистая скатерть и бумага с пишущими принадлежностями. Написав прошение я отдал его одному из секретарей, которые всегда присутствовали на малых собраниях.
- Перепиши на чистовую и дай прочитать. - затем я обратился к дворянам, - господа, надеюсь вы соблаговолите поставить подпись под этим документом?
Присутствовавшие, Лагарп, барон Кнорринг, Чеботарев, граф Каховский и граф Де Бри удивленно посмотрели на меня:
- Несомненно, - Чеботарев первым оправился от шока, - господа мы присутствуем при рождении новой России, справедливой и свободной!
После переписи начисто моего обращения, я изучил его и поставил свою подпись. Документ пошел дальше и все повторили мои действия.
- Ну что ж, господа это первый шаг. С чем вас и поздравляю. Письмо надо отправить сегодня же.
Все поднялись с мест и выпили коньяка, за новое начинание.
- Ваше высочество, pardon, - барон Кнорринг обратился ко мне. - Мне кажется на дворянском собрании надо поднять этот же вопрос, и если все подпишутся под прошением, государыня сможет быстрее решить этот вопрос.
- Барон, ваши идеи просто блестящи. Сначала инструкция а теперь общее обращение. Я поручаю вам подготовить доклад к собранию, обещаю мы с профессором и моим учителем поддержим вас.
Вдруг, окна моего дома задрожали, мы услышали раскатистый гром. Будто небеса обрушились на землю в верстах пятидесяти.
- Что это? Война? - спросил крайне удивленный Харитон Андреевич.
- Что вы, профессор, это полки генерал-лейтенанта Коныгина учения проводят.
- Зимой?
- Это я дал распоряжение. Провожу так сказать армейский experience. Мне очень понравился опыт фельдмаршала Суворова, он в отличае от многих наших генералов не считает, что солдат всему научится в бою. И поэтому он сейчас непобедим. Его солдаты так напрягаются во время учебы, что война для них способ увильнуть от изнурительных занятий. Но именно эти учения сделали их такими сильными. Я хочу сделать корпус Коныгина таким же сильным. А затем и все войска империи.
- Это похвально, молодой человек. В вашем возрасте юноши пишут романтические стихи, страдают от неразделенной любви, бросаются во всякие авантюры, а вы совсем другой.
- Бремя империи. Именно оно не дает мне расслабляться.
Идея воссоздания земств понравилась членам Дворянского собрания и нужные подписи были собраны. Затем началось обсуждение принципов разделения земств, обязанностей, порядков выборов.
- Господа, их императорское высочество, великий князь Александр Павлович просит собрание слова, - граф Каховский успокоил бушующее собрание, дворяне расселись по своим местам.