Там была еще женщина, в деловом костюме, который подчеркивал теплый шоколадный оттенок ее кожи. На вид ей не совсем подходило имя Анна, но она выглядела так, словно могла бросить вызов своему альфе и позвонить марроку. Она явно кого-то искала. Он почти двинулся к ней, но затем выражение ее лица изменилось, когда она нашла нужного человека. И это точно был не Чарльз.
Он снова начал осматривать здание аэропорта, когда тихий, неуверенный голос слева от него произнес:
— Сэр, вы только что прилетели из Монтаны?
Это оказалась девушка с волосами цвета виски. Видимо, она подошла к нему, пока он осматривал другой конец зала. Она не могла бы этого сделать, если бы он не стоял посреди чертового аэропорта.
По крайней мере, ему больше не нужно искать контакт отца. Теперь, когда она так близко, даже искусственные воздушные потоки не могли скрыть, что она оборотень. Но не только нюх подсказал ему, что она была чем-то гораздо более редким.
Сначала он подумал, что она покорная. Большинство оборотней более или менее доминантны. Люди с более мягким характером обычно не переживали жестокое превращение из человека в оборотня. Это означало, что покорных оборотней было немного.
Затем Чарльз понял, что внезапная перемена от гнева к иррациональному желанию защитить ее от толпы, означали кое-что другое. Она не была покорной, хотя многие могли ошибочно думать так. Она — омега.
Именно тогда Чарльз понял, что независимо от того, что происходило в Чикаго, он убьет того, кто наградил ее таким испуганным взглядом.
Вблизи он производил еще большее впечатление. Анна чувствовала, как его энергия слегка обволакивает ее, словно змея, пробующая на вкус свою добычу. Анна не отрывала взгляда от пола, ожидая его ответа.
— Я Чарльз Корник, — сказал он. — Сын маррока. Ты, должно быть, Анна.
Она кивнула.
— Ты приехала сюда на машине или поймала такси?
— У меня нет машины, — ответила она.
Он прорычал что-то нечленораздельное.
— Ты умеешь водить?
Она кивнула.
— Хорошо.
Анна водила машину хорошо, хотя и чересчур осторожно. Против этой черты Чарльз нисколько не возражал, хотя все равно уперся одной рукой в приборную панель взятого напрокат автомобиля. Она ничего не сказала, когда он попросил ее отвезти их к ней домой, хотя заметил ее тревогу.
Чарльз мог бы поведать ей, что Бран поручил ему охранять ее по мере возможности, и для этого он должен держаться рядом. Он не хотел пугать ее еще больше, она и так уже напугана. И он мог бы заверить ее, что не собирался спать с ней, но не хотел лгать. Даже самому себе. Поэтому промолчал.
Когда она везла их по скоростной автомагистрали на арендованном внедорожнике, братец волк перешел от убийственной ярости, вызванной переполненным самолетом, к спокойствию, которого Чарльз никогда раньше не чувствовал. За свою жизнь он встречал только двух омега волков, и они тоже успокаивали его, но не до такой степени.
Наверное, именно так чувствуют себя обычные люди.
Гнев и настороженность охотника, которые всегда были присущи его волку, остались лишь смутным воспоминанием, оставив после себя только решимость спариться с этой волчицей. И Чарльз никогда не испытывал ничего подобного.
Анна была достаточно хорошенькой, хотя он бы немного ее откормил и успокоил, чтобы она немного расслабилась. Волк хотел переспать с ней и заявить на нее права как на свою пару. Но Чарльз более осторожен, чем его волк, и подождет, пока не узнает ее немного лучше, прежде чем решит ухаживать за ней.
— У меня маленькая квартира, — сказала Анна, пытаясь нарушить тишину. По легкой хрипотце в голосе было понятно, что у нее пересохло в горле.
Она боялась его. Отец выбрал Чарльза палачом, и он привык, что его боятся, хотя никогда не испытывал от этого удовольствия.
Чарльз прислонился к пассажирской двери, пытаясь дать ей больше пространства, и уставился в окно на огни города, чтобы Анна без опаски могла его разглядывать, если захочет. Он вел себя тихо, надеясь, что она привыкнет к нему, но постепенно начал думать, что такая тактика ошибочна.