Теперь он знал почти всё о своей прошлой жизни. Он вспомнил всё, что привело его сюда. И тем сильнее было его желание отсюда выбраться…
"Выбраться отсюда все равно, что выбраться из ада. Шансы есть, если думать в теории, но на практике это еще никому не удалось. Как узнать о прибытии нового корабля с заключенными? Как узнать расписание рейсов? И как ему, рядовому каторжнику без всяких привилегий пробраться к охраняемому ангару? Учитывая, что все охранники на станции — это андроиды с жестко запрограммированными алгоритмами? Он начал делать еле заметные зарубки на ножке кровати, отмечая дни. Он стал чаще общаться с другими заключёнными из других команд, играть с ними в шахматы, карты и другие настольные игры, задавать наводящие вопросы, где и когда появляются новые заключенные. Статистика оказалось неутешительной. Новые заключенные прибывали нерегулярно, раз в шестьдесят или девяносто стандартных земных суток. То есть, учитывая, что пополнение было всего где-то неделю назад, следующий транспорт придется ждать еще два-три месяца. Сначала он пытался вести задушевные разговоры с товарищами по команде о своих снах, чтобы выяснить, кто ещё видит сны, подобно ему, и кто мечтает отсюда вырваться. Мало кто хотел с ним откровенничать, и мало кому хотелось делиться теми немногими обрывками из своей реальности, которые еще чудом уцелели под слоем имплантированных ложных воспоминаний. Память о своих преступлениях, частично ложная, способствовала поддержанию чувства вины и раскаяния. Подспудно внушалось чувство благодарности Всеотцу за спасение от смертной казни или пожизненного заключения на Земле, за то что взял на попечение и перевоспитание великих грешников. Им внушалось, что весь мир отвернулся от них, все их покинули, все друзья и родственники отказались от них и вычеркнули из своей жизни. Частично это было правдой, хотя подручные Всеотца сильно сгущали краски - к своей выгоде. Заодно, заключённым внушалось, что только Всеотец хочет их принять, понять и простить, и больше никому и нигде во Вселенной они не нужны и не важны. Все в это верили. Почти все. А те немногие, кто сомневался, держали свои мысли при себе. Соседи и коллеги уже бросали на него подозрительные взгляды. И вот в один прекрасный день его вызвали к Куратору на беседу. Два андроида приказали следовать за ними. Ян не на шутку встревожился и испугался, решив что его арестовали и ведут в карцер. Куратор ждал его в своем кабинете. Солидный старичок с длинными до плеч седыми волосами и окладистой седой бородой. Взгляд его серо-стальных глаз был жестким, испытывающим, будто проникающим насквозь. Он просто задавал вопросы, почему подопечный сам стал интересоваться новичками, почему стал чаще общаться с подопечными из других групп? Ян придумывал ответы на ходу, тщательно взвешивая каждое слово, а в паузах заполнял ответы всякой правдоподобной чепухой. Как на экзамене. Только это был допрос. Ян начал рассказывать, что ему все наскучило, захотелось новых впечатлений и новых ощущений. Куратор слушал и тихонько кивал. Он не сильно хотел докопаться до причин такого поведения. Ему нужно было найти рациональное объяснение всему происходящему. И он ухватился за эти объяснения, чтобы отчитаться — чисто для галочки, чтобы его, наконец, оставили в покое. Куратор предположил, что дело в новенькой женщине и непреодолимом влечении к ней. Вытесненные желания никуда не денутся, а будут его мучить.
— Есть два способа побороть искушение — убежать от него или поддаться ему. В данной случае, рекомендуется суррогат-гиноид, который удовлетворит твои тайные желания и вызовет пресыщение. Таков способ лечения, когда подопечные мечтают о несбыточном и желают странного.
Ян согласился. А что ему оставалось делать? Ему обещали несколько сеансов с гиноидом. Услуга недешевая, часто предоставлялась в кредит, а проценты вычитаются из зарплаты. Яну было всё равно. Новенькая женщина в самом деле его волновала. Она часто искала с ним встречи, якобы случайно встречала его в коридоре, подолгу задерживалась в столовой и душевой, чтоб переговорить с ним. Она улыбалась ему и строила глазки. Увы, Ян был твёрд в своем решении - никогда больше. Слишком свежи были воспоминания о том, чем кончились его отношения с женой, и как это повлияло на всю его жизнь. Когда Ян пытался что-то выведать о снах, девушка взяла его за руку, посмотрела ему в глаза и сказала: "Меня звали Джулия. Это всё, что я помню. Прости". После этого Ян сразу потерял к ней интерес… Встречи с гиноидом было всего три. Ян прошел их как обязаловку, как простую, не слишком приятную, но неизбежную медицинскую процедуру. Он плохо осознавал и плохо помнил, что они делали. Отдалённо это напоминало тайский массаж. Когда-то, выпустившись из школы, Ян попробовал эту экзотику. Ему не понравилось. А потом началась учёба в университете, потом женитьба и связанные с ней неприятности, бегство и учёба в Академии. Он не знал, как строить отношения и боялся их. И всегда чувствовал себя изгоем: и тогда, и теперь он везде ощущал себя чужим...