Сегодня был не его день. День не задался с самого начала. Сначала его взвод опоздал на построение, и удостоился порицания со стороны Куратора. Потом взвод не выполнил норматив по стрельбе. Потом не выполнил норму по добыче руды. И что самое отвратительное, вечером его команда проиграла важный матч в соревнованиях Красного Сектора по регби. И потеряли все шансы на выход в следующий круг. Товарищи пребывали в подавленном настроении. И в проигрыше винили его, Яна, потому что он плохо старался, был задумчив и медлителен, часто ошибался. В этот раз его ждало суровое порицание и карцер. День он провел в полутемном замкнутом помещении в отрыве от коллектива. То, что считалось суровым наказанием, пыт ка тишиной, замкнутым пространством и одиночеством, сейчас стало для него благо. Он впервые за долгое время хорошо отдохнул, выспался, и много думал. Думал о том, как сбежать отсюда. Но ничего путного не приходило ему в голову...
Говорят, если чего-то очень сильно хочешь и очень долго ждешь, то рано или поздно это может случиться. Так и произошло. Счастливый случай выпал сам совершенно неожиданно. Вечером, после игр и построения, Старший сообщил всей команде, что скоро сюда пребудет Комиссия по Надзору. Они будут проверять, насколько условия содержания подопечных соответствуют регламенту. Насколько довольны жизнью заключенные, нет ли у них каких-либо жалоб, и нет ли со стороны начальства какого-либо притеснения или угнетения? Куратор приказал всем изобразить из себя всем довольных и счастливых обитателей маленького рая на отдельно взятой планете.
"Может быть это тот шанс, которого я так ждал," — думал Ян.
Комиссия прибыла через неделю. Восемь важных людей в тяжелых и плотных скафандрах. Не таких, как у здешнего начальства и подопечных.
Ян из любопытства спросил Старшего, почему у гостей такие плотные скафандры, в то время как у подопечных легкие? Старший замялся с ответом, но вскоре пояснил, что здешний воздух для непривычных к нему людей очень токсичен. Ян удовлетворился таким объяснением, и больше вопросов не задавал. Два Комиссионера зашли и к ним в секцию. Весь взвод выстроился перед ревизорами по струнке в линию.
Комиссионер, мужчина лет под сорок, брюнет с сединой в висках, рассматривая заключенных равнодушным взглядом, задал несколько стандартных вопросов. Насколько они довольны своим содержанием. Не тяжело ли им трудиться? Не притесняет ли их начальство? Насколько комфортны их жилые помещения? Естественно, подопечные хором отвечали, что всем довольны, никто их не обижает и не притесняет, труд им в радость, а проживание комфортно. Уже когда двое Комиссионеров собрались уходить, и о чем-то тихо переговаривались со Старшим, Ян подошел к одному из них сзади, и тихо произнес:
— У нас не все так хорошо, как вам рассказывали. На самом деле, у нас очень тяжелая атмосфера. Условия труда просто адские, люди устают, труд монотонный и изматывающий. А про условия проживания и говорить не стоит. Мы живем в бараках. Не говоря уже про то, что мы не можем снять скафандры…
— Меня это все не интересует, — резко ответил ревизор из Комиссии, смерив Яна холодным и презрительным взглядом. — И никого не интересует. Это всё — для галочки. Потом наши отчёты пришьют в папку и никогда в них больше не заглянут. Мне не платят за то, чтобы я решал тут ваши проблемы. На самом деле, никому не интересно, как вы тут живете и как вы тут все страдаете. Потому что вы все — преступники, и вы заслужили всё это! Вы должны страдать! — он сплюнул, забыв, что лицо закрыто щитком шлема, выругался, затем развернулся и пошел по коридору вслед за напарником...
Весь день Ян ходил хмурый и злой. Он так надеялся, что расскажет Комиссии всю правду о происходящих здесь безобразиях, притеснениях и унижениях, и что его возьмут с собой как свидетеля. Вечером, на общем построении не звучали ни восхваления, ни призывы к сплоченности, ни пятиминутка ненависти к врагам извне. Потому что члены комиссии стояли рядом с Кураторами. Даже сам Всеотец явился собственной персоной - впервые за все время пребывания Яна на станции. Он улыбался, шутил и мило беседовал с самыми старшими ревизорами, и явно лебезил перед ними, стараясь развеять все подозрения. Краем уха Ян услышал слова "Стол уже накрыт, все в лучших традициях, лучшие блюда и напитки, какие только можно вообразить. Вечером будет сауна, там обсудим все детали…"