– Это невозможно, – надменно бросила мать. – Они потомственные шудры. Их семьи служат Кроу уже не одно поколение. И каждое поколение приносит вассальную клятву на крови. Как ты мог забыть, что она связывает их крепче самых лучших верёвок?
– Простите, моя госпожа, но нет, я не могу такое забыть. Их клятва… она не абсолютна. Ваши люди могут пойти против неё, при некоторых обстоятельствах. Их дети голодают и не развиваются, а это очень серьёзная причина прекратить служение клану Кроу. Если ничего не изменится, они начнут разбегаться в ближайшие месяцы. Если же устроить поход, или наказать их иными способами, они разбегутся быстрее. Простите ещё раз, но мы не можем удержать старых подданных и набрать новых. У нас вот-вот…
Камай осёкся на середине фразы, чего с ним никогда не случалось. Он ведь не говорит, он гвозди в гроб заколачивает. Тук-тук, тук-тук.
Ну и где здесь паузы устраивать?
Трейя глянула было на воина с удивлением, но тут же её взор дернулся в сторону, и она хищно уставилась на лёгкие двери. Даже я на них покосился, дабы проверить, не отрастила ли их створка клыки и когти.
Нет, двери с виду остались такими же миролюбивыми. А вот взгляды матери и Камая не изменились. Они явно видели то, чего не вижу я.
И это что-то – явно нехорошее.
Мать, не сводя взгляда с дверей, отрешённо произнесла:
– Камай, у нас гости, которых мы не ждали. Надо одеться. Сама я с этим быстро не справлюсь.
– Да, моя госпожа. Мы их не ждали. Сейчас я вам помогу.
Что? Этот мужлан поможет матери одеваться? Немыслимо. Она что, прислугу вызвать не может?
И что ещё за гости на ночь глядя?..
Глава 3
Незваные гости
Ступени просветления: пустота…
Атрибуты: нет
Навыки: нет
Состояния: нет
Вечер и без того выдался необычным, но чем дальше, тем становился интереснее.
Под процессом одевания мать, оказывается, подразумевала не облачение в одно из своих относительно не ветхих платьев. Там и правда без служанки никак, ибо самостоятельно затягивать похожий на жёсткий корсет верх – это надо иметь резиновые суставы в руках.
Нет, о платьях речи не шло. Трейя впервые на моей памяти облачилась в доспехи. Даже когда банда разбойников напала на мельницу, которая располагалась в паре сотен шагов от усадьбы, она не стала прибегать к столь серьёзным мерам.
Доспех, кстати, интересный. Я в них не разбираюсь, поэтому не могу сыпать терминами. Скажу лишь, что выполнен он из чёрного материла, напоминающего толстенную кожу. Может так и есть, но это явно не корову ободрали, и не козу. Тут пострадало такое создание, о которых на Земле даже совершенно ненормальные зоозащитники, готовые спасать мифических йети и скрывающихся в болотах Африки последних динозавров, знать не знают.
Защитная амуниция радовала глаз чёткостью рельефа и идеальной компоновкой деталей. Больше похоже на костюм киношного супергероя, чем на средневековый доспех. Да и шлем интересный. Почти мотоциклетный с виду, а ведь до автотранспорта здешнему прогрессу ещё шагать и шагать.
У Камая похожий, но выглядит грубее, проще и тяжелее. Скорее всего, дешевле, но зато он кажется именно защищающим, а не для красоты напяленным. Ему одевать его не пришлось, потому как всё время в нём ходит. И с мечом не расстаётся.
Мать на этом чудить не прекратила. Сняла с шеи ключ, болтающийся на шнурке, раскрыла длинный и узкий шкаф – самую роскошную деталь обстановки усадьбы после трона. И вытащила вещь, которую я увидел впервые.
Копьё? Или как это называть?
В голове всплыло почти забытое слово из прошлой жизни – «нагината». Японская алебарда так называлась. Здесь что-то наподобие – не слишком длинное древко, заканчивающееся саблевидным наконечником. Может земной аналог и отличался множеством деталей, но я не настолько хорошо разбираюсь в средневековом оружии, чтобы проанализировать сходство. В любом случае назначение этой штуковины очевидное: рубить, колоть и резать.
Значит, для меня она будет нагинатой.
Приблизившись к столу, мать сложила в простенькую холщовую сумку всё, что выложила на него при разговоре с Камаем: абунай, нефритовую шкатулку и шёлковый мешочек.
После этого поступила неожиданно. Помогла мне встать, повесила сумку на моё плечо и сказала: