Голова немного гудела от выпитого, но спать еще не хотелось. Виктор шел куда глаза глядят. А глядели они на нежно-розовый горизонт. Даже клубы московского смога были не в силах заслонить робкое молодое солнце.
Вдоль набережной, по которой упруго шел Семенов, выстроилась пробка. Из расположенных поблизости клубов машины разной степени ценности развозили бренные уставшие тела тусовщиков. Две размалеванные, как индейцы-гуроны, девицы, зябко одергивая короткие юбки, садились в раздолбанное шахид-такси. Им вслед улюлюкали нетрезвые подростки на мощном «Кайенне» с подмосковными номерами.
И для этих уродов мы спасаем будущее России? Неужели они когда-нибудь придут к власти? Это будет клоунада почище Вильченко…
Семенову обрыдло зрелище генетического мусора, и он свернул в тихий переулок. За это он и любил центр Москвы, где тихие уютные дворики соседствовали с шумными проспектами. И духоту многолюдного мегаполиса от сонного уюта дремотной старины отделяли всего несколько десятков метров.
Семенов замедлил шаг и свернул в смутно знакомый с юности проулок, повинуясь памяти своих ног. Там, где раньше был сквозной проход в соседний переулок, он увидел приваренные железные ворота, за которыми на территории прежней футбольной площадки, где он, бывало, пинал мяч вместе с другими молодыми офицерами, щерились фарами дорогие джипы и хищные спорткары. Виктор досадливо плюнул себе под ноги, спохватившись, растер плевок ботинком и развернулся.
В горле мучительно пересохло, ясная голова говорила о том, что опьянение миновало, а вот полость рта сигнализировала о начале сушняка. Виктор порылся в карманах. Сдачи из бара, которую он по счастливой случайности не переложил в бумажник, должно было хватить на напиток и поездку в метро.
Семенов зашел в ближайший круглосуточный магазин под названием «Бублик», где первые две неоновые буквы уже не работали. Сладкая парочка подростков, немного пошатываясь, покупала пять банок алкоэнергетика «Ягуар» у заспанной киргизской продавщицы с испуганным выражением на ее круглом лице.
Пока подростки шарили по карманам в поисках мелочи, Семенов взял бутылку нежирного тана и внимательно посмотрел на подростков. Лохматому парню в худи и широченных штанах и его спутнице с дредами в розовых лосинах было не больше пятнадцати.
— А почему вы продаете спиртное несовершеннолетним? К тому же, — Семенов посмотрел на часы, — к тому же по закону вы и взрослым должны продавать спиртное не раньше 11 утра, а сейчас только 8.
— Эээ, я нычего не знау, начайник сказала, — затараторила на ломаном русском киргизка.
— Мужик, тебе, чо, делать нечего? — агрессивно качнулся в его сторону парень.
— Леша, не надо, пойдем отсюда… — девушка испуганно потянула его за рукав худи.
Наткнувшись на решительный взгляд Семенова, вставшего между подростками и прилавком, на который продавщица выстроила батарею алкоэнергетиков, парень сник, убрал деньги в карман и, бормоча под нос матерные выражения, поплелся к выходу, таща девушку за руку, как собачонку на привязи.
— Ты чего хулиганишь?
Из подсобки вылез крепкий чернявый мужик. Замызганная спецовка резко контрастировала с массивным золотым полумесяцем, который на не менее массивной золотой цепочке свисал на волосатую грудь мужика.
— А ты кто такой? — невозмутимо спросил его Семенов.
— Тебе какой дело? Законопослушный гражданин, — буркнул мужик.
— Ну, вот сейчас я позвоню в милицию, и мы узнаем, с какой стати законопослушные граждане продают детям спиртное.
— Эээ, зачем обижаешь! Мы просто работаем, кормим семью… — Мужик сменил грубый тон на заученные заискивающие интонации.
Семенов развернулся и вышел из магазина. На улице он достал мобильный и позвонил в милицию.
— Добрый день! Есть данные, что в магазине «Бублик» в Зеленом переулке работают нелегальные мигранты и нарушаются санитарные требования. Кто звонит? Супергерой Черный Плащ.
Семенов убрал телефон в карман своего пальто. К прослушке премьерского телефона никто не мог лолучить доступ, а номер его нигде не определялся.
Вскоре Виктор почувствовал, что его стало неумолимо клонить в сон. Так, тут где-то должно быть метро. Он запахнул пальто и быстрым шагом пошел вперед.
Субботним утром центр Москвы был малолюден, лишь щебетали азиаты в оранжевых жилетках, неумело сгребая мусор. Мимо Семенова несколько раз пронеслись веселые стайки клубной молодежи, чьи молодые лица несли припухлость ночных пороков.