И это не мое мнение. Когда я спросил в подразделении у тех, кто был снайпером 5-10 лет назад, чем нынешние коллеги отличаются от них, мне ответили: опытом, а значит, профессионализмом. Действительно, снайперы группы «А» сегодня проводят в командировках по полгода, в среднем по 140-160 дней. Их командировки не на учения, а на войну. Некоторые бойцы удостоены орденов, есть снайпер, который награжден дважды только за эту антитеррористическую операцию. А как известно, подразделение «А» никогда наградами не баловали.
В связи с этим вспоминается запомнившийся телевизионный сюжет. Бравого собровца, у которого на груди три ордена, спрашивают: за что награды?
Первый - за Буденновск, второй - за Первомайское, третий за спецоперацию в Чечне, следует ответ. Что ж, нисколько не умаляя заслуг СОБРов, тем не менее надо подчеркнуть: в Буденновске до стен больницы дошли только бойцы группы «А». И никто не был награжден, только убитые да тяжелораненые.
Так, что два ордена снайпера «Альфы» говорят о многом.
Да, было время, когда снайперы группы завидовали своим товарищам, которые на тренировках штурмовали самолеты, автобусы, вагоны поездов. А теперь они гордость Центра специального назначения, лучшие из лучших.
Однако война есть война. На этой войне погибло трое офицеров один из группы «А» - снайпер Николай Щекочихин, двое из «Вымпела» - Валерий Александров и Михаил Серегин. Кстати говоря, Николай Щекочихин был в числе тех, кто весной 2002 года захватил террориста Салмана Радуева.
… Убить врага на поле боя не так-то просто. Статистика упрямая вещь она доказывает: во время Второй мировой войны англичане и американцы на каждого убитого немецкого солдата тратили 25 тысяч патронов, в корейскую войну эта цифра выросла до 50 тысяч, а во Вьетнаме солдаты США выпускали из своей «М-16S» уже 200 тысяч патронов.
Снайпер же обладает поистине смертоносным оружием. Ему не нужны тысячи патронов. Одиночный, точно направленный выстрел на поле боя и враг мертв. А лучший террорист, как известно, мертвый террорист. Эту истину проповедует большинство стран мира. Эту истину проповедует сегодня и Россия.
А снайперы «Альфы» лишь проводят ее в жизнь. Проводят неуклонно и уверенно. И я верю: у них не дрогнет рука.
СЛОВО О ПАВШИХ
А теперь, в заключение, слово о павших на чеченской войне. Их мы не должны забывать. Да и не забывают их в «Альфе». Может быть, впервые за последние десятилетия создана единственная в своем роде система, которая умеет эффективно и действенно поддерживать семьи павших.
Ведь, что греха таить, ни в советские времена, ни тем более теперь государство не очень-то заботилось о женах, детях погибших военнослужащих. Более чем скромная пенсия за потерю кормильца, кое-какие льготы, и живите как знаете.
В «Альфе» все обстоит иначе. Не забывают о семьях погибших в подразделении, их поддерживают ветеранские организации. И что очень важно - не на словах, а на деле.
Примеров таких достаточно. Так уж вышло, что первый погибший на второй чеченской в группе «А» - Николай Щекочихин. Высокий, широкоплечий, настоящий богатырь, Николай был одним из лучших снайперов подразделения.
После его гибели родители Николая жили в Смоленске. Им помогли перебраться поближе к Москве, в Балашиху. Они получили квартиру. Там же на местном кладбище похоронен и Николай.
Жена Щекочихина, Люба, с дочерью тоже получили квартиру в Москве.
Разумеется, любимого мужа, отца не вернешь, но такая забота радует.
Николай Щекочихин пришел в подразделение из Московского общевойскового училища молодым лейтенантом. Увлекся снайперской подготовкой, неоднократно выезжал в командировки в Чечню.
Он принимал участие в операции по захвату Радуева, получил награду из рук Президента России. Мне рассказывал один из руководителей группы «А», что в тот день, после награждения, Николай Щекочихин торопился. Это был его последний день в Москве перед поездкой в Чечню. Хотел немного побыть с женой, с маленькой дочкой. Его отпустили, он уехал…
В той командировке их погибло трое: из «Вымпела» Валерий Александров и Михаил Серегин, из «Альфы» - он, Николай Щекочихин. Это были первые потери Центра специального назначения ФСБ.
А почти через год, в 2002-м, произошла новая трагедия.
Поздним февральским вечером у селения Старые Атаги в бандитскую засаду попала оперативная группа сотрудников ФСБ. Их было четверо. Тела двоих - майора Александра Ступникова и капитана Сергея Каргатова нашли днем, рядом со сгоревшими «Жигулями». Как выяснилось позже, всю ночь бандиты пытали офицеров, выкололи им глаза. Но так ничего и не добившись, утром расстреляли их.
Двух других офицеров найти не удалось. Кто-то решил: попали в плен. Сегодня трудно установить, кому пришла в голову эта бредовая мысль, но факт остается фактом. На первый взгляд ничего особенного война есть война. А на войне бывает всякое: и убивают, и в плен берут.
Но тут особый случай. Пропавшими офицерами оказались бойцы группы «А» Михаил Марченко и Борис Курдибанский. А как известно, в подразделении «Альфа» были и убитые, и раненые, но пленных не было никогда.
Потом, позже, их боевые товарищи восстановят по крупицам картину трагического дня.
… Недели за две до того, как у Старых Атагов появилась опергруппа ФСБ, там осели бандиты потрепанного в боях отряда «бригадного генерала» Хизира Хачукаева. Они наводили в округе свои порядки. Сделали набег через реку Аргун в Новые Атаги, расстреляли в собственном доме директора совхоза «Предгорный» Джанбекову.
Бандиты внимательно отслеживали всех, кто заезжал в село. Не верили никому. Садились на хвост любой автомашине, вели ее до конца, выясняя потом, кто этот человек, что хотел, зачем приезжал? Словом, беспокоились за свою безопасность. И неспроста. После убийства Джанбековой штаб по проведению контртеррористической операции стал готовить очередную «зачистку» села.
У оперативников были свои задачи. Группа выехала в село. Поначалу ничто не предвещало беды. Они проехали все село, кое-что отсняли на видеокамеру, а когда возвращались, попали в засаду. Их «жигуленок» блокировали тремя машинами.
Михаил Марченко и Борис Курдибанский - хорошо подготовленные бойцы. Несмотря на неожиданное блокирование и два десятка вооруженных бандитов, которые окружили их, они успели выскочить из автомобиля и приняли бой.
Борис погиб у машины, а Михаил успел добежать до калитки ближайшего дома. Еще бы минута-другая, и он бы оказался в доме, под прикрытием стен. Там легче вести бой даже со значительно превосходящим врагом. Но пуля сразила бойца.
Бандиты погрузили тела офицеров в машину и увезли. Оперативники были захвачены в плен и подверглись страшным пыткам.
Кто же они, Михаил Марченко и Борис Курдибанский, которые не сдались врагу и геройски погибли в бою с бандитами?
Оба пришли в группу в начале 90-х годов. Борис окончил академию ФСБ, Михаил - Рязанское воздушно-десантное училище.
Курдибанский на поездку в эту командировку не планировался. Более того, он уже оформил документы и собирался уйти в отпуск. Но служба потребовала другого, и вместо спокойного отдыха Борис уехал на войну.
Он был высокопрофессиональным сапером-подрывником и в этот раз оказался крайне необходимым.
Михаил Марченко рос без отца, с мамой. Его товарищи говорят, что в нем было много человеческого тепла, отзывчивости. Словно «Скорая помощь» для окружающих его людей. Он не мог никому отказать в помощи.
Еще в юности, школьником, он совершил подвиг, спас от гибели маленькую девочку.
Михаил постоянно помогал матери, нежно заботился о ней, о своей семье.
Вот такими парнями были они - бойцы группы «А», павшие на войне, - Николай Щекочихин, Михаил Марченко, Борис Курдибанский.
… В старом здании, в котором располагалось подразделение «А», был уголок памяти. Пройдя дежурного и поднявшись по лестнице, вы в упор встречались взглядом с двумя бойцами - Геннадием Зудиным и Дмитрием Волковым. Молча смотрели они с черно-белых портретов из своего декабрьского афганского далека 1979 года. Они погибли, штурмуя дворец Амина в Афганистане.