И он смотрит прямо на нее, на его полных губах играет ухмылка.
Над ним словно вспыхивает предупредительная лампочка, но она все равно сохраняет улыбку на лице, делая шаг ближе.
— Что я могу тебе предложить сегодня вечером? — Мурлычет она, гордясь собой за то, что сумела скрыть дрожь в голосе.
Он смотрит на нее неуютно долго, изучая ее глаза. Оценивая ее.
Как будто он видит ее насквозь.
Нет, нет, нет
— Виски, — выдыхает он низким шелковистым голосом. Это приятный баритон для ее ушей, и она игнорирует холодок, пробегающий по спине. — В чистом виде.
Он не сводит с нее глаз, пока она не отворачивается и не ускоряет шаг, чтобы приготовить ему напиток.
Он смотрит на нее так, словно узнает, и это пугает ее.
Пожалуйста, только не это.
Она не хочет покидать этот крошечный городок. Она не готова к побегу, хотя у нее всегда с собой собранная сумка.
Сумка, в которой достаточно денег, чтобы прокормить ее некоторое время, но не навсегда.
Она работает на автопилоте и едва не сталкивается с Пайпер, которая как раз наполняет рюмку.
— Пожалуйста, дай ему этот напиток, — шепчет она, желая, чтобы ее подруга поняла.
Если бы Пайпер была более внимательна, она увидела бы страх в ее глазах и заметила, как у нее перехватило дыхание в панике.
Но ее просьба заглушается одобрительными возгласами посетителей, загипнотизированных мастерством Пайпер.
И когда она возвращается к таинственному Альфе, ее беспокойство рассеивается.
Она ведет себя нелепо.
Не все ее ищут.
Насколько она может судить, ее отец не посылал за ней никого из своих людей.
И никто не стал бы проверять здесь, у черта на куличках.
Она плохо соображает.
Таинственный Альфа явно не отсюда, но это не значит, что он собирается отправить ее обратно на восточное побережье, брыкающуюся и кричащую.
Кроме того, вмешалась бы служба безопасности.
Все в порядке.
Но когда ее глаза снова встречаются с его, неожиданная дрожь пробегает по ее телу.
На второй взгляд он еще привлекательнее.
Она застыла на месте, когда его полные губы пригубили виски, и внезапно ее охватила ревность к гребаному стакану.
Она представляет, как эти губы обхватывают ее, проводят линию вниз по горлу…
— Спасибо, — бормочет он, ставя стакан. — Можешь закрыть мой счет.
Его пальцы касаются ее, и он дает ей свою визитку, и она борется с желанием застонать.
К нему тянет как магнитом, так и ужасом.
Использует ли он Влияние?
Она могла сказать одно слово, и вышибалы вышвырнули бы его вон. Попытка использовать Влияние на кого-либо из сотрудников карается пожизненным запретом, а также надиранием задницы века.
Но нет знакомого ощущения покалывания, которое сопровождает Влияние.
Здесь нет ничего, кроме притяжения.
— Что-то случилось? — Он язвительно замечает, и она понимает, что застыла с открытым ртом.
Нет. К черту все это.
Она проделала весь этот путь не для того, чтобы волноваться из-за постороннего человека в хорошем костюме.
Предупреждающие колокольчики в ее голове не перестают звонить, когда ее глаза сужаются, а кокетливый фасад рассеивается. — Нет, — коротко отвечает она. — Если тебе понадобится что-нибудь еще, Пайпер поможет тебе. Она там, со светлыми волосами.
Она возвращает его карточку, металл тяжелый и холодный в ее руке, когда она пододвигает ее к нему по стойке. Его губы на мгновение хмурятся, но его очаровательная улыбка так же быстро возвращается.
Его запах остается в ее сознании, но в следующий раз, когда она бросает взгляд в угол бара, его там нет.
Она снова может вздохнуть спокойно.
И если он вернется, все будет хорошо.
Все это было у нее в голове.
НОА
Она превосходный манипулятор.
Каков отец, такова и дочь.
Одетая в наряд, от которого его член становится твердым, забавно наблюдать, как она командует баром, все взгляды устремлены на нее. Ее длинные многослойные волосы окрашены в темно-винный цвет, красивый малиновый оттенок, который подчеркивает золото ее радужек.
Исчезла застенчивая, кроткая девушка с фотографий. Когда она общается с незнакомцами, она совершенно другой человек.
Неудивительно, что никто не мог ее найти.
Она прячет печаль в своих глазах, которая возвращается в тот момент, когда она чувствует его.