Несмотря на внешнее равнодушие и тон, меня порадовало хотя бы то, что обратилось она ко мне на «ты». И все же сам я «тыкать» не решился.
– Скажите, а почему…
– Стоп! – не сбавляя шага, подняла руку Алена. – Я тебе что, начальница? Или мне сто лет в обед?
– Нет.
– Вот и обращайся ко мне по-человечески.
Я даже притормозил, но тут же кинулся ее догонять.
– Хорошо! Только не беги, пожалуйста. – Алена сбавила шаг и я, поравнявшись с ней, продолжил: – Скажи, почему вы называете эти объекты «бетой»?
– А что, Рыбак не объяснил?
– Какой рыбак?
– Мы Менделева так между собой называем. Только смотри, ему не ляпни.
– Почему именно Рыбак?
– Потому что он лет двадцать уже занимается рыбным бизнесом, – затараторила Алена. – Откуда, думаешь, берется бабло на аренду помещения, оборудование, тачки, наши зарплаты? Считай, половина рыбного порта его – траулеры там всякие, перерабатывающие цеха, все такое… Ты сам, что, не местный, если об этом не в курсе?
– Почти местный. – Я назвал свой город. – Но про Менделева сегодня впервые узнал. И все же, почему «бета-объекты»?
– Потому что он думает, будто эти объекты из другого мира. Параллельного, типа. С альтернативной историей развития. Сказки про «попаданцев» читал? Вот, что-то вроде того. И Рыбак наш мир называет Альфой, а тот – Бетой.
Я, не удержавшись, хохотнул. У Менделева явно не все дома. Впрочем, у богатых свои причуды. Хорошо еще, что пришельцев из космоса не приплел.
– Чего ржешь? – окатила меня Алена ледяным взглядом. – Есть идея получше?
– Есть. Это просто миражи. Оптические иллюзии. Не совсем, конечно, обычные, но…
– Ты свое «но» засунь куда подальше, – обиделась напарница. – Я лично внутри этих «миражей» ползала, шишки набивала. Ты к иллюзии можешь так башкой приложиться, чтобы шишка вскочила? А у меня вот, смотри.
Она встопорщила на затылке волосы. Никакой шишки я разглядеть не сумел, а попросить потрогать, пусть этого и очень хотелось, постеснялся.
– Ладно, – сказал я. – Ты говоришь, это Менделев так думает. А сама – что?
– А сама я не думать к нему нанималась, – почему-то огрызнулась Алена, но тут же смягчила тон. – Тут думай не думай, а все равно правду не узнаешь.
– Почему?
– Да потому, что на другую сторону никто еще перейти не смог. И лично я считаю, что вряд ли сможет. Так что можно думать-гадать до посинения, толку не будет.
– А вдруг я перейду?
– Ты хотя бы зайди, – фыркнула Алена. – Перейдет он!.. Кстати, вон «зебра», давай-ка сначала дорогу перейдем.
Я невольно посмотрел на другую сторону проспекта и отыскал взглядом пресловутый дом. Он стоял как ни в чем не бывало, выпирая мрачным фасадом на проезжую часть. Стало неуютно и зябко. Куда я ввязался? Зачем мне это надо? Может, развернуться, пойти на автовокзал, уехать домой и никогда не вспоминать ни об этом дурацком доме, ни о тезке великого химика, ни об Алене… Подумал – и сам же язвительно ответил: «Ага, как же, не вспомнишь ты о доме! Только и будешь потом думать, что же он такое и откуда взялся, и что ты мог бы попытаться это узнать, но сбежал. И об Алене ты вряд ли быстро забудешь, зачем себе-то врать?» А еще, что уж тут говорить, мне просто нужна была работа, поскольку даже мысль о том, чтобы сесть на шею родителям, казалась отвратительной. Между прочим, а сколько Менделев будет платить? Как-то я этот немаловажный вопрос упустил. Спросить, что ли, у Алены?.. Нет, ни в коем случае! Не хватало стать в ее глазах меркантильным хапугой. Еще работать не начал, а уже…
Я решил так: потрогаю сейчас дом, а вернувшись в офис, поговорю с Рыбаком о зарплате. Если она меня устроит – соглашусь поработать. По крайней мере начну, а там видно будет… И снова поймал себя на лукавстве: ведь я уже знал, что соглашусь в любом случае.
Глава 4
Мы стояли с Аленой на расстоянии вытянутой руки от стены дома, а вот вытянуть руку я как раз и не мог решиться. Будто это простое движение могло стать роковым. Говоря откровенно, так оно, по сути, и было, но я в тот момент о высоких материях не думал, а банально тру́сил – примерно как ребенок боится сунуть руку под кровать: а вдруг бабайка схватит? Мимо, оглядываясь на нас и погружаясь в красные кирпичи, проходили люди, отчего мне с каждым разом все больше делалось не по себе. Не знаю, как долго собирался бы я с духом, если бы, проворчав: «Уснул, что ли?», меня не подтолкнула Алена. Потеряв равновесие, я машинально выставил руки и… уперся в преграду. Тут же их отдернул и зажал под мышками.