– Подожди. В смысле, умений?
– Нет, не говори… Да не может быть… Что, серьезно? – Карфаер откинулся на спинку стула и схватился двумя руками за голову. – Вооолпер, – протянул он, не меняя позы. – Скажи мне, пожалуйста, сколько у тебя навыков? – у коменданта прям изменился голос, стал каким-то вкрадчивым.
– Около двадцати, – я не видел смысла скрывать эту информацию, но вот глаза Карфаера серьезно так округлились.
– И сколько из них требуют подтверждения специальности?
– Ну, штук пятнадцать, – после моих слов челюсть коменданта решила лечь ему на грудь.
– А теперь подтверди мои худшие опасения, скажи, сколько у тебя умений?
– Блин, повторяю, объясни, что за умения, у меня вообще такого пункта нет.
Карфаер подскочил со стула и начал ходить по комнате, бормоча что-то себе под нос. Потом встрепенулся и уже обратился ко мне.
– Волпер, ты просто уникум. Все остальные репликанты не то что в первый день, в первые часы, уже пооткрывали минимум по одному умению, а ты, судя по уровню развития навыков, скорее всего, с первой волны репликации. Но при этом до сих пор не получил ни одного умения. Вот объясни мне дураку, ты что, ни разу не выполнял одно и то же действие хотя бы пять-семь раз подряд?
– Нет, меня всю жизнь учили, что если хочешь выжить, никогда не повторяйся, вот и старался действовать максимально непредсказуемо, особенно, если учитывать, что с момента первой репликации мне постоянно попадаются противники намного сильнее меня.
– Но ведь… как это… да ну нафиг… ты, это самое… – похоже, я вызвал у него когнитивный диссонанс, он даже слова не может подобрать. – Да как это, без умений? Даже банальное умение «Прицельный выстрел» дает возможность сделать сверхточный выстрел! Ведь нейроинтерфейс просчитывает твое сердцебиение, дыхание, кучу разных переменных и выводит тебе перед глазами точку попадания. Да, подготовка занимает две секунды, и откат семь. Но зато, как первый выстрел, позволяет тебе точно поразить цель.
– Да я и в уме это все прикидываю, без вашего нейроинтерфейса, – после моих слов комендант завис на одном месте.
– Нереально! – заявил он секунды через три подвисания.
– Почему? К примеру, огнестрел. В зависимости от дистанции, берешь поправку на деривацию и уводишь ствол левее согласно изгибу траектории. Если брать за условие, что у тебя патрон с массой пули в районе одиннадцати грамм, с начальной скоростью около восьмисот метров, то на трехстах метрах отклонение пули вправо будет составлять примерно два сантиметра. А вот если прицел пристрелян на триста метров, а тебе надо выстрелить на сто, то нужно целиться на четырнадцать сантиметров ниже. И так далее. Если я даже не знаю табличных условий для полета определенной пули, то в условиях полигона, в течение часа, можно самостоятельно составить таблицу баллистики пули. Ну и потом за пять-семь часов выучить ее на зубок.
– Я в шоке! – Карфаер действительно выглядел крайне шокированным. – Сервер подтвердил те данные, которые ты дал. Но откуда они у тебя?
– Алекс, ответь сначала на вопрос. Сколько времени у вас учат стрелковой дисциплине?
– От пары недель до пары месяцев, пока не откроешь базовый набор умений. А потом еще месяц отрабатываешь правильное использование умений в разных ситуациях. А что? – после его слов пришла моя очередь смотреть на него круглыми глазами.
– Как тебе объяснить, – начал я. – Я изучал стрелковые дисциплины вперемешку с разными тактическими приемами и правилами ведения войны тринадцать лет. В восемь лет меня отдали в военную гимназию, в четырнадцать перешел в военное училище, в восемнадцать поступил в военную академию. Причем учили меня старые вояки, которые не то что нейроинтерфейсов в глаза не видели, а даже о тактических шлемах не слышали и при этом показывали великолепные стрелковые показатели. Не спорю, намного удобней, когда все переменные за тебя просчитывает Сервер, но меня учили по старинке.